Подумать только! Горзалия Штеймор решила, что Джослин может увести у нее оборотня!
Какая ерунда. И из-за этой ерунды ей теперь придется бежать из родного дома.
С бешено колотящимся сердцем Джослин промчалась по коридорам особняка, сбежала по лестнице в свою коморку и стала спешно собирать вещи. Платье мачехи она бросила на постель. Больше она не будет его чистить.
По иронии вещей у Джослин оказалось мало – два домашних платья, башмаки на ней, немного белья и кулон, который она, сколько помнила, всегда носила на себе.
Сложив весь небольшой скарб в заплечный мешок, она набросила на плечи накидку, закинула за спину мешок и выскользнула из коморки.
Никогда еще Джослин так не кралась, не боялась, перемещаясь по особняку и не вздрагивала от каждого шороха.
Если ее сейчас заметит мачеха или оборотень – все пропало. Она не выберется отсюда живой.
Да. Она приняла правильно решение бежать отсюда. Пытаться что-то объяснить Горзалии, доказать, что Джослин не имеет никаких претензий на этого свиномордого вообще без вариантов.
И она испытала настоящее облегчение, когда удалось выскользнуть из входной двери незамеченной.
Неужели боги к ней сегодня благосклонны?
Но стоило только ей оказаться на крыльце, как на пути возникла прачка. Вообще-то добродушная и милая, но ужасно болтливая. Все самый новые сплетни дом Штейморов узнавал именно от нее.
- Салли! – выдохнула испугано Джослин. Как отделаться от этой очаровательной прилипалы, она пока не придумала. - Ты что тут э… делаешь?
Прачка округлила и без того ненормально круглые глаза и растерянно надула губы. Судя по виду, она тоже делала что-то запретное. Возможно, отлучилась со из особняка в рабочее время. Или стянула из подвала банку с шелковичным вареньем – вон как карман под передником торчит.
- Э… Я? – заблеяла прачка, - да просто… иду домой…
- Через хозяйское крыльцо? – изумилась Джослин и покосилась назад в зал, где в любую секунду могли появиться мачеха или боров-оборотень.
- Э… просто так ближе… - еще больше замялась прачка.
Ситуация явно обеим была неудобной – слугам пользоваться парадным входом Горзалия запрещала. Только в исключительных случаях. А это вряд ли он.
Среди них обеих Джослин оказалась находчивей.
- Слушай, давай мы друг друга не видели, - с казала она. – И всё обойдется.
Она видела, с каким облегчением выдохнула прачка, а сама она с трудом, но все же сдержала такой же выдох. Лучше не сеять подозрения в бурном воображении этой девицы.
Джослин отступила в сторону, пропуская ее.
- Иди, пока тебя никто не увидел.
Дважды просить прачку не пришлось – она прошмыгнула мимо и быстро скрылась где-то в дверях для слуг.
Сама Джослин уже через пару мгновений со всех ног бежала через двор. Она надеялась, что прачка не обратила внимания на ее заплечный мешок. Ведь сама Джослин с дела вид, что не заметила банки варенья или что там та прятала в кармане под передником.
Дорога была неровной, не удивительно, что в карете всегда трясет. Ботинки скользили на гладком камне и Джослин несколько раз чуть не упала (кто бы мог подумать, что от переживаний у нее так будут дрожать колени). И все же она не сбавила шаг.
Сердце билось как сумасшедшее. От нервов она готова была прыгать, кричать во все горло. Добежав до конца улицы, остановилась, чтобы отдышаться. Подняла глаза и увидела перед собой башню, облицованную белым камнем и увенчанную остроконечной черепичной крышей.
Это городская башня. За ней граница города и все.
Свобода.
Джослин не могла поверить, что решилась на такое. Но куда ей деваться? Если не сбежать, мачеха рано или поздно заставит ее сесть потусторонний порошок и тогда конец.