— Йорн, говоришь… — протянул он, и в голосе прозвучали странные нотки. — Думаешь, даст?
Спросил так, будто действительно интересовался моим мнением — не приказывал, не насмехался, а спрашивал. Я даже опешил.
Пожал плечами.
— Не знаю. Но надеюсь, мастер.
Кузнец вдруг увидел на верстаке кусок жёсткой кожи и горшок с клеем.
— А это ещё что за хрень?
— Заплатка. Пока новых мехов нет, хотел эти подлатать. Больше воздуха, меньше усилий.
— Это да… — с какой-то безнадёжной тяжестью согласился он.
Его взгляд забегал по кузнице, ища, за что зацепиться. Что-то хотел сказать, но не находил слов.
— Голоден? — наконец спросил старик.
— Поел, мастер. В таверне.
Он кивнул и снова тишина.
— Ты это… иди к Йорну, раз нужно, — сказал мужчина, так и не посмотрев на меня. — Я бы сам сходил, да… — запнулся, махнул рукой, отгоняя неприятную мысль. — Иди. А я тут… приклею эту хреновину. Нечего времени терять.
Я замер, глядя на него с откровенным изумлением.
Гуннар сам собирается чинить мехи? Смотрел на него и будто видел совершенно другого человека — сквозь толстую броню из гнева, пьянства и упрямства вдруг проступили какие-то неведомые черты.
Верзила почувствовал мой взгляд.
— Чего застыл, щенок? — рыкнул тот отголосоком былой ярости, скорее по привычке. — Иди, сказано.
Молча кивнул. Хотел сказать «спасибо», но слова застряли в горле. Слишком свежа была обида, слишком много боли причинил этот человек мальчишке. Постоял ещё секунду и вышел.
Потное тело тут же обдало ледяным ветром, но я не торопился. Прислонившись к стене, переваривал произошедшее и против воли на лице появилась лёгкая улыбка. Настроение стало светлым. Оставалось надеяться, что эти перемены — не временная оттепель перед новой бурей.
Взглянул на затянутое серыми облаками небо. Высоко кружились стайки мелких птиц. Глубоко вздохнул, оглядывая деревню, которая уже стала почти родной.
Так, теперь — Йорн. Как его найти?
Мысленно выругался — не спросил у Гуннара. Можно вернуться, но здравый смысл боролся со странным нежеланием. В кузнице сейчас происходило нечто важное — в душе сломанного человека что-то менялось, не хотелось нарушать этот хрупкий процесс.
«Ай, к чёрту сантименты! Эффективность превыше всего». Резко развернулся и толкнул дверь.
Старик стоял посреди мастерской, потирая сальный затылок, о чём-то думая. Увидев меня, кузнец скривился.
— Мастер, может, подскажете, где Йорна найти? Не знаю, где тот живёт.
Мужчина, не говоря ни слова, махнул рукой в сторону центра.
— За домом старосты. Там, где дома покрепче. Не пропустишь. Крепкий сруб, на двери три белые руны.
Я кивнул и, не теряя ни секунды, выскочил наружу, на этот раз точно зная, куда идти.
Поднимался вверх по склону к центральной площади почти бегом. Ноги, забитые тренировкой, гудели, но почти не чувствовал — вперёд несло ощущение, похожее на окрылённость.
Огненная Ци делала своё дело — холодный ветер больше не пробирал до костей. Энергия из «внутреннего горна» постоянно распределялась по ноющим мышцам, согревая изнутри.