— Только… ломать и заново собирать.
— Ох, девочка моя, — он погладил меня по рукам, и я видела, как блестели его глаза от влаги. Он держался, ради меня. Но ему было тяжело видеть меня такой.
Да и какому отцу было бы легко видеть единственную дочь на больничной койке?
Отец вытер большим пальцем влагу. А я сделал вид, что не заметила этого. А потом он посмотрел на меня, и этот взгляд напугал меня.
— Это всё он?
— Пап, ну ты что. Нет, конечно. С чего ты взял?
— Он тут не появился ни разу. Ты ехала не пойми куда. И в «Империю» меня не пустили.
— Ты был там? — покачала головой. — Ну зачем?
— За тем, — зло процедил он. — И это так похоже на них. На методы семейки Дрейкморов. Хотя в лицемерии твой… муж, — скривился он и произнес это слово, словно это было ругательство. — превзошел даже отца.
— Пап, ты сгущаешь краски.
Хотя я… пусть и не совсем, но во многом была согласна с отцом.
Я была зла, обижена, а это благодатная почва для сомнений. Но я не хотела, чтобы отец лез во все это. Я боялась за него. А значит, мои сомнения насчет Дрейкмора должна остаться при мне.
— Вовсе нет. И ты, вижу, пусть не совсем, но согласна со мной. Кроме того, протез ведь там?
— Там, — рвано выдохнула я.
— Ну вот, — тот разрезал ладонью воздух. — Мерзавцы. Семейка безжалостных ублюдков.
— Его ведь правда завалило в руднике.
Хотя… откуда я это знаю? Так мне сказали. Так сказали всем, об этом писали в газетах. А что если это все фикция? Разве у Дрейкмора не достаточно денег для любой аферы?
И снова сомнения. Снова подозрения. Все это прорастало во мне, подогревалось обидой, злостью. Расцветало пышным цветом ненависти.
— Знаешь, ради того, что ты принесла в их «Империю», можно было и подольше посидеть там, где он всё это время был. Поверь.
— Пап, это из-за тех рун?
— И из-за них, и из-за знаний, которые теперь перед ними открыты. А еще магии.
— О чем ты?
— Изготовить-то они могут такое же. И даже написать те руны, только не все маги подойдут для наполнения.
— А какие?
— Такие, как ты. Кровь особая нужна, — скривился отец. — В любом случае, пусть не сразу, но они разберутся.
— Он поможет людям, оставшимся без конечностей и драконам без крыльев, — скорее убеждала себя, чем отца, но это была восхитительная ложь.
Это я думала, что он будет помогать людям и драконам, а что на самом деле думал Дрейкмор — загадка.
И снова сомнения. Снова разочарование. В себе — за доверчивость и влюбленность. В нем — за лицемерие, жестокость и за то, что он мой истинный.
— Да, если захочет и если пустят это в массовое производство. Но ты так наивна и веришь в чудо, в добро. Милая, я тебе читал слишком много добрых сказок на ночь, — отец погладил меня по голове.
— Плохо выгляжу?