— Отойдите от неё, лорд, — рядом оказался наш охранник, пожилой седовласый господин Крайс. Только вот что он мог против разъярённого дракона.
Впервые в жизни я пожалела, что охрана нашего госпиталя только и держится на нём.
Но Леора словно переключило. Он сделал шаг назад, его губы кривились. В глазах было безумство.
Он зачесал растрепанные волосы назад рукой, вскинул подбородок и выпрямил спину.
Оглянулся.
Зеваки уже собирались поодаль, обсуждая поведение Леора.
Теперь я узнавала в нём лорда, истинного аристократа в энном колене, который умеет держать лицо и который заботится о собственной репутации.
Он обошёл свой мобиль. А господин Крайс подошёл ко мне и помог оторваться от металлического бока.
Только прежде чем сесть в этот самый мобиль, Леор бросил:
— Пожалеешь.
И всё, он сел в мобиль и вдавил педаль подачи энергии в пол. Шины взвизгнули и оставили чёрный след на дороге.
— С вами всё в порядке, госпожа доктор?
— М? — да я всё ещё не могла прийти в себя. Слабость, тошнота, ещё и этот выброс негатива в мою сторону.
— Может, вам стоит вернуться? Или что мне сделать для вас? — господин Крайс пытался помочь, только ничего, кроме сна, не поможет мне.
— Нет. Нет. Всё нормально. Я домой.
И пожилой мужчина в чёрной форме охранника отпустил меня. Я дошла до остановки омнибуса и села в него. Прислонилась виском к холодному стеклу. Люди набились в омнибус как сельди. Рядом стояла женщина в возрасте и с тяжелой сумкой.
Превозмогая себя, я начала вставать, и улыбнулась.
— Присаживайтесь.
— Нет. Что вы, доктор, сидите.
Я удивлённо посмотрела на неё.
— Мы знакомы?
— Вы моего зятя оперировали, и слава богам, что именно к вам он попал. Так что сидите. Я же вижу, как вы еле стоите на ногах.
— Благодарю, но мне всё же неудобно так, — я всё равно встала. — Да и мне уже пора выходить.
Было неловко. Не думала, что меня будут узнавать на улице. Я специально отошла подальше и, уже держась за поручень, проехала ещё пять остановок. А когда вышла у парка, вдохнула полной грудью.
Я шла через него и надеялась, что Леор примет ситуацию и перестанет столь сильно эмоционально реагировать. В своей же правоте я была уверена. Никто не сказал бы ему, что стоило спасать жизнь ребёнка вперед жизни матери.
Хотя о её беременности и не было никаких слов. Об этом я узнала только уже когда проводилась операция.
Не знаю, с кем поступала Сверлей, но этот кто-то явно не сообщил о ребёнке.
А мы не всемогущи.
Дошла до подъезда, который явно требовал косметического ремонта. Зашла в него.
Надеясь, что дверь мне уже установили. После обвинений Леора было не по себе и мало ли на что он способен в таком невменяемом состоянии.