Когда думаю о чем-то таком, всегда хочу поскорее уехать и поступить. Меня не устраивает собственная жизнь. Я очень хочу перемен.
Но пока что, запасшись терпением, долго формулирую благодарственное сообщение Андрею Темирову.
«Добрый день, это Елена Шамли. Я достала ваш номер маленькой ложью, но обещаю не злоупотреблять. Просто хочу ещё раз вас поблагодарить за помощь, которую вы мне оказали. И извиниться за, скорее всего, лишние слова. Только хороший человек поступил бы так, как вы. Еще раз спасибо вам за добро!».
Мне не свойственно разговаривать так, поэтому отправляя – я сильно волновалась. Какое-то время глупо ждала моментальной реакции. Он же прочитал сообщение через несколько часов. А ответа как не было, так и нет.
Наверное, это справедливо и правильно. Он не нуждается ни в моих благодарностях, ни в извинениях, ни в бесконечных проблемах, которые я ему создаю.
И он не будет проверять, исполнила ли я свое обещание поговорить с дядей.
Ему всё равно.
И это нормально.
Зачем-то ещё раз зайдя в диалог с единственным сообщением, блокирую мобильный и, нахмурив брови, вчитываюсь в сложный для меня текст книги.
Если его помощница-Аврора во всем этом разбирается – я в шоке. Потому что для меня книга описывает неизведанную поверхность Марса, а не процессы, которые постоянно происходят параллельно с моей скучной жизнью.
Ещё я очень надеюсь, что Андрей ничего не скажет обо мне Петру. Его я однажды за эти две недели уже видела. Смущалась сильнее, чем раньше. Между нами ничего не произошло, но я как будто оголила свои чувства.
Он улыбался, как всегда. Спрашивал, как мои дела.
Он всем и всегда улыбается. Всем рад. Со всеми добр. Но я не уверена, что готова бороться за то, чтобы стать единственной и самой важной. Наверное, всё же позже. Потом. Мои чувства ведь не угаснут, а в его глазах я стану более интересной.
Проведя два часа на пляже, прячу книгу и вставляю ноги в сланцы. Пора готовиться к вечерней смене.
Подходя к Кали Нихта, издалека вижу, что на террасе уже заняты несколько столиков.
Постепенно замедляюсь, оттягивая момент попадания в рутину. Веду взглядом по набережной, мажу по нашей небольшой парковке.
Взгляд впивается в лоснящийся черный бок знакомой машины.
Первым ускоряется сердце. Следом срабатывает мозг.
Знать о себе дает безосновательная обида, которую я не успеваю пресечь. Он мог бы написать, что приедет. Я… Лично поблагодарила бы?
Глупости. Стряхиваю наваждение и пытаюсь сделать шаг тверже. Прижимаю к боку сумку для устойчивости.
Я просто пройду по террасе, залу и поднимусь наверх. Не буду ни искать, ни высматривать.
Но ступаю на одну из первых ступенек, и слышу знакомый голос.
– Тогда до встречи, кирие Андрей. Мы с кирие Леонидасом будем снова вас ждать.
– Да, до встречи.
Андрей Темиров выглядит серьезным. В одежде он окончательно огречанился. Отказался от строгих костюмов в пользу побережного светлого кэжуала.
Костюмам нет места в нашей жаре, вы правы, господин депутат. Но светлые брюки и красиво очерчивающие атлетичную фигуру поло вам идут не меньше.
Он пожимает руки моему дяде и старосте Меланфии – Леонидасу Меласу.
Развернувшись, идет к лестнице. Я отступаю и инстинктивно опускаю взгляд. Собираюсь просто пропустить, но не могу сдержаться. Из-под полуопущенных ресниц все же смотрю.
Пересечение наших взглядов длится долю секунды. У меня за это время успевает бешено забиться сердце и замереть. У него... Ни черта.
Он уводит глаза и продолжает спускаться.