— Она усыновила меня, хотя лорд Джеффри был против. А спустя год родился Сандро.
«И ты стал не нужен».
Я не сказала этого вслух, однако следующая фраза прозвучала так, будто меня услышали.
— Леди Элинор всё равно относилась ко мне очень тепло. Ей казалось, именно благодаря усыновлению судьба смилостивилась и подарила семье наследника по крови. Нас с Сандро воспитывали одинаково, хотя я знал, что по завещанию лорда Джеффри мне отойдёт чисто символическая сумма. И потому, когда в семнадцать мне задали вопрос, чем я хочу заниматься дальше, выбор был очевиден.
— Армия, — тихо сказала я.
— Верно. Почти сразу меня отправили в Ост-Индию, потом был Иностранный легион: там лучше платили. Потом случилась та история с делишками командиров, отставка, Ньюгейт… После смерти леди Элинор я не писал Сандро: не хотел навязываться. И когда он сам взялся хлопотать за меня… Было неожиданно, но приятно.
— А потом он попросил присмотреть за отправленной с глаз долой супругой.
Тихий смешок.
— Как-то так.
— А он не говорил… — Я вновь приподнялась. — Почему женился?
Недолгая пауза закончилась неуверенным:
— Я могу ошибаться, но таково было пожелание короля.
— Жениться на мне?
— На ком угодно.
Я снова улеглась. Что же, пазл сложился окончательно. Отцу Мэриан не повезло попасться Каннингему под мерзкое настроение, и тот сначала повесил на незадачливого провинциала неподъёмный карточный долг, а затем (как я полагала, под влиянием момента) предложил всё простить за руку младшей дочери. Всего лишь череда случайностей и потакания другими людьми собственным порывам — и вот я в Колдшире, в объятиях лучшего мужчины, какого только можно пожелать.
Я нежно потёрлась щекой о твёрдое плечо и пробормотала:
— Значит, это не будет таким уж мезальянсом. Надо просто получить свою свободу обратно.
— Сложно. — Как много чувств можно вложить в один выдох! — Сандро очень упрям и категорически не умеет отступать.
— Я тоже, — хладнокровно парировала я. — Да и у тебя, прости, характер… Хм.
В темноте раздалось ответное хмыканье.
— Ты права. Все мы друг друга стоим.
А затем моих волос коснулся поцелуй:
— Скоро рассвет, родная. Тебе надо вернуться в свою комнату и хотя бы немного поспать.
— Успею. — С каждым разом легкомысленная интонация этого слова давалась мне всё лучше.
А чтобы наверняка закрыть тему, я запрокинула голову и потянулась за поцелуем. Ведь впереди был целый день, когда мы должны были играть роли раненого управляющего и благородной леди, — ужасно, нестерпимо долгий день!
И поскольку так считала не я одна, мне не смогли отказать.
Глава 101
Это было удивительное время. Тревожно-счастливое, когда, с одной стороны, надо вести себя как обычно, а с другой — наружу так и норовит вырваться сияющая радость. Когда весь мир кажется немного нереальным, а настоящего в нём только пространство, ограниченное стенами комнаты управляющего. Когда поцелуи украдкой ещё долго горят на губах, и такое чувство, будто это видят абсолютно все. Когда ночи возмутительно коротки (и неважно, что вы проводите их, просто лёжа в обнимку), а нескольких часов предутреннего сна вполне хватает, чтобы днём чувствовать себя бодро.
Розы Колдшира буйствовали в саду, пуская всё новые и новые побеги, словно желали повторить давнее виденье. Точно так же цвела и пела моя душа, и, как я ни старалась, скрыть это было совершенно невозможно.
— Вы так счастливы, госпожа, — с доброй улыбкой говорил старый Оливер. — Просто сияете.