— Спасибо… — пробормотала она, голос был слабым, чуть хриплым. — Какого чёрта ты ещё здесь?
— Живу с тобой, — ухмыльнулся он, его губы дрогнули в знакомой насмешливой улыбке. — Заметь, вроде пока не плохо получается…
— Иди в жопу! — прокомментировала Лея, без особой силы, просто по привычке бросая грубость, как щит.
— Заманчивое предложение, — он прилёг рядом, откинув голову на соседнюю подушку, как был в деловом костюме. Она заметила, что он ещё не переоделся после встреч — дорогой парфюм с нотами сандала и цитруса, те же часы на запястье, чуть расстёгнутая рубашка, открывающая ключицы. Довольный вид, как у кота, который поймал мышь и теперь играет с ней. — Но, наверное, не сейчас. Ты пока не готова к экспериментам.
Лея фыркнула, но не ответила, только потянулась к коробочке и взяла пирожное — маленькое, с кремом и ягодой сверху. Она откусила кусочек, чувствуя, как сладость тает во рту, но даже это не могло прогнать вкус усталости, что осел на языке. Андрей смотрел на неё, лёжа рядом, его рука небрежно легла на её спину, поглаживая через ткань футболки.
— Ты невыносим, — пробормотала она, не глядя на него, но и не отстраняясь.
— Знаю, — спокойно ответил он, его голос был мягким, но с той же насмешкой, что пробивалась сквозь каждое слово. — Но тебе это нравится. Иначе бы давно выгнала.
— У меня нет на это сил, — Лея доела пирожное, слизнула крем с пальцев и потянулась за вторым, её движения были вялыми, но жадными. — Сгинь сам.
— А кто тебе спинку гладить будет? — его рука нырнула под футболку привычным, почти хозяйским движением, скользнув по её коже тёплыми пальцами. — Дикая, злая, шипящая кошка.
Он наклонился к ней и поцеловал в шею — коротко, но с нежностью, от которой Лея невольно напряглась. Она не ответила, только слегка дёрнула плечом, но не отстранилась. Андрей выпрямился, убирая руку, и встал с кровати.
— Пойду чай заварю, — бросил он через плечо, уже направляясь к двери.
— Я хочу ещё пирожных, — заявила Лея, прикончив третье и глядя на пустую коробочку с лёгким разочарованием.
— Ну наконец-то, — выдохнул он с облегчением, обернувшись к ней с довольной ухмылкой. — Сейчас, сделаю заказ. Потерпи полчаса.
Лея молча хмыкнула, натянув одеяло до подбородка, как ребёнок, прячущийся от мира. Она свернулась клубочком, чувствуя, как слабость всё ещё цепляется за неё, но голод — первый за эти дни настоящий, живой голод — пробивался сквозь апатию. Андрей ушёл, и через пару минут она услышала, как он говорит по телефону на кухне, заказывая что-то — его голос был низким, уверенным, с лёгкой ноткой нетерпения.
Лея закрыла глаза, прислушиваясь к этим звукам — шаги, шорох пакетов, звон чашки. Её злило его присутствие, его спокойная наглость, но где-то в глубине души она понимала, что без него эти три дня были бы ещё хуже.
Андрей вошёл в комнату, неся две дымящиеся кружки с чаем и поднос, уставленный пирожными — кремовыми, шоколадными, с ягодами сверху, такими, от которых даже в её состоянии потекли слюнки. Он поставил всё на прикроватную тумбочку, аккуратно, но с привычной небрежностью, и только тогда Лея заговорила, садясь в кровати. Одеяло сползло с её плеч, обнажая футболку, смятую от долгого лежания.
— Почему ты перечислил мне деньги? — спросила она, её голос был хриплым, но в нём проступила тень прежней резкости. — Почему закрыл контракт?
Андрей посмотрел на неё, прищурившись, и сел на край кровати, держа одну из кружек в руках. Его улыбка была лёгкой, но в глазах мелькнуло что-то острое, торжествующее.
— Потому что он выполнен, моя принцесса Лея, — сказал он, протягивая ей чай. — Ты уничтожила, растоптала Корнева, переломала ему все кости.
Лея замерла, её пальцы сжали кружку, но она не поднесла её к губам. Её взгляд впился в Андрея, требуя ответа, и он продолжил, чуть наклонив голову, как будто рассказывал что-то обыденное.
— Откуда ты знаешь? — выдохнула она, чувствуя, как внутри что-то сжимается — то ли страх, то ли облегчение.
— От моего человека на комбинате, — спокойно ответил Андрей, отпивая из своей кружки. — После ночи с тобой он не приехал на работу. Не знаю, что у вас произошло здесь, но он просто не явился ни на допрос к следователям, ни на встречу с налоговиками. Он вообще махнул на всё рукой, Лея. Ты выжгла его напалмом, до самого нутра. А вчера его жена подала на развод и раздел имущества.
Лея молчала, её глаза расширились, но она быстро опустила взгляд, пряча эмоции. Чай в кружке дрожал — её руки тряслись, хоть она и пыталась это скрыть. Она вспомнила ту ночь — его взгляд, его слова, её крики, её ярость, его кровь на полотенце. Она сломала его, да, но не так, как планировала. Это был не холодный, выверенный удар, а хаос, вырвавшийся из неё, как буря. И всё-таки… это сработало?
— Ты… — начала она, но голос сорвался, и она сглотнула, стиснув зубы. — Ты уверен?
— Абсолютно, — Андрей пожал плечами, как будто говорил о погоде. — Его империя трещит по швам, Лея. Комбинат на грани, следователи роют глубже, налоговики вцепились, как бульдоги. А он… он просто исчез. Сломался. Ты сделала больше, чем я просил. Ты его уничтожила морально.
Он взял пирожное с подноса и протянул ей, его улыбка стала шире, улыбкой довольного сытого тигра. Лея посмотрела на него, потом на пирожное, и медленно взяла его, чувствуя, как пальцы липнут к крему. Она откусила кусочек, но вкус показался ей пресным — слишком много крутилось в голове.
— Я не хотела… так, — наконец сказала она тихо, почти шепотом. — Я сорвалась. Потеряла контроль.
— И это было гениально, — Андрей наклонился к ней, его голос стал ниже, почти заговорщическим. — Ты думаешь, я платил тебе за аккуратность? Мне нужен был результат, Лея. И ты его дала. Напалм не спрашивает, как его поджигать. Он просто сжигает всё к херам.
Лея смотрела на него, сжимая в руках кружку, пока чай медленно остывал. Её мысли всё ещё путались, но его слова — такие уверенные, такие довольные — резали её, как нож. Она откусила ещё кусочек пирожного, просто чтобы занять руки, и наконец выдавила:
— Зачем ты ещё здесь? Почему возишься со мной? Кормишь, помогаешь?