🕮 Читать книгу «Развод. Разбивая вдребезги» онлайн

Лея открыла глаза, но мир вокруг казался размытым, как будто она смотрела сквозь мутное стекло. Всё тело болело — тупая, глубокая боль, словно её избивали ногами, пока она лежала без сознания. Голова была тяжёлой, как с сильнейшего похмелья, полной ваты, и пульсировала нещадно, каждый удар сердца отдавался в висках. Перед глазами кружился вихрь, почти ураган, от которого желудок немедленно подкатил к горлу, грозя вывернуть её наизнанку.

С трудом сдержав рвоту, она попыталась сесть в кровати. Первая попытка провалилась — руки подломились, ноги задрожали, как у новорождённого оленя, и она рухнула обратно на подушку. Со второй попытки удалось, но слабость была такой, что её трясло, а в груди противно ныло, словно кто-то сдавил сердце ледяной рукой.

Она осмотрелась, силясь понять, где находится и что с ней произошло. Комната была её — знакомые стены, знакомый полумрак, но всё казалось чужим, искажённым. Почему она лежит голая в постели, завёрнутая в одеяло, одна? Одеяло пахло потом и чем-то ещё — резким, металлическим, как кровь. На ее подушке, на простыне у ее изголовья засохли несколько бурых пятен. Лея нахмурилась, пытаясь сложить кусочки вчерашнего вечера в голове, но память была словно в тумане, ускользающая, как дым.

Минувший вечер вспоминался с трудом, обрывками, будто кто-то сыпанул ей в вино клофелина. Она помнила, что была с Корневым, что он приехал к ней… Помнила его взгляд — голодный, отчаянный, помнила его руки, жар его тела, а потом — крики, ярость, её собственный голос, срывающийся на вой. И пустота. Чёрная, глухая пустота, которая поглотила её, как пропасть.

Лея закрыла глаза, чувствуя, как сознание снова ускользает, как пол под ней качается. Она стиснула зубы, но слабость накатывала волнами, грозя утянуть её обратно в забытье. Как она могла облажаться настолько мощно? Как позволила себе сорваться в эту адскую бездну? И перед кем? Перед собственной жертвой, перед Владимиром, который уже был у неё в руках — податливый, сломленный, готовый на всё!

Она застонала — тихо, глухо, от понимания того, что провалила всё. Полностью провалила задание, которое было её целью, её триумфом. Но ещё сильнее её жёг стыд — горячий, липкий, разъедающий изнутри. И эта демоническая боль, которая всегда жила в ней, но теперь вырвалась наружу, как зверь из клетки, терзая её безжалостно.

Попыталась встать и держась за стену добралась до ванной. Взгляд выхватил единственную деталь, резанувшую, как нож: часы на полке около раковины — дорогие, мужские, с тёмным кожаным ремешком. Она столько раз видела их на руке Корнева, столько раз замечала, как они поблёскивают на свету, пока он жестикулировал, говорил, командовал. Хотелось схватить их и разбить — вдребезги, о кафель, о зеркало, чтобы ничего от него не осталось, — но сил не было даже на это. Руки дрожали, пальцы не слушались, и она просто отвернулась, чувствуя, как душат её ярость и бессилие.

Лея встала под душ и включила воду — обжигающе горячую, настолько горячую, насколько выдерживала кожа. Струи хлестали по телу, как плети, смывая с неё его запах — терпкий, с нотами пота и дорогого парфюма, которым пропиталась каждая её пора, её волосы, её душа. Она хотела стереть его, выжечь, вытравить из себя, но сил не хватало даже стоять. Ноги подкосились, и она осела на дно ванны, свернувшись клубочком под жёсткими струями, как животное, забившееся в нору.

Глаза зацепились за выброшенное в ведро полотенце — смятое, с бурыми пятнами крови, уже подсохшими, но всё ещё яркими. Каким-то инстинктом Лея поняла: это его кровь. Что-то случилось вчера, здесь, в её доме, с ним. Может, он ударился, может, это было что-то серьёзнее — она не знала и не хотела знать. Мысли о том, что между ними произошло, были как раскалённые угли, которые она не могла взять в руки. Она закрыла глаза, прижимаясь щекой к холодному кафелю дна, и лежала так, стараясь согреться под кипятком, который обжигал кожу, но не мог прогнать ледяной ком в груди.

Вода текла, смывая с неё грязь, пот, стыд, но не могла смыть эту боль — глубокую, демоническую, что грызла её изнутри. Лея стиснула зубы, чувствуя, как слёзы — горячие, как душ, — наконец прорываются, смешиваясь с водой, и текут по её лицу, унося с собой остатки её гордости.

Где-то вдалеке звонил телефон, снова, снова и снова. А потом второй, тот, родной и любимый, но даже добраться до него у Леи сил не было. Она лежала в луже воды и слушала как надрываются телефоны.

А когда выбралась из ванной, не вытираясь рухнула обратно в кровать, мокрые волосы сразу пропитали водой подушку. Зубы выбивали холодную дрожь, тело мучительно колотило и ломало. Лея осознавала, что близка к полной потере сознания, но ей было все равно.

Пришла в себя около двух часов ночи.

Кое-как сползла с кровати и пошатываясь пошла в кухню за водой. Во рту пересохло так, что потрескались губы. Но в коридоре пошатнулась и снова упала.

Пол встретил её жёстко, колени ударились о паркет, и она рухнула, хватая ртом воздух. Пальцы нащупали только наушную гарнитуру, валявшуюся рядом — видимо, выпала из сумки вчера.

— Лора… — прохрипела Лея, голос был слабым, надтреснутым, как у умирающей птицы.

— Лея! — встревоженно ответила Лора. — Сестрёнка… Что с тобой? Что случилось?

— Лора… Я всё запорола… Я всё провалила… Я… — Лея всхлипнула, почти рыдая, слёзы жгли глаза, но она не могла их остановить. — Я… боже… Лора, я нас подвела…

— Лея, — голос Лоры стал жёстким, уверенным, как стальной клинок, вырезающий хаос. — Успокойся. И выкладывай, что вчера произошло? Уже позавчера… — уточнила она, и это «позавчера» резануло Лею, как нож — сколько времени она провела в этом аду?

— Всё было нормально… а потом он… Лора… Он словно всё узнал… Он увидел… Он… — Лея задыхалась, слова путались, память вспыхивала обрывками: его взгляд, его голос, её крики.

— Он что? Этот говнюк тебя избил? Лея, мать твою! — Лора сорвалась на крик, в её тоне была ярость, готовая разнести всё вокруг.

— Нет, Лора! Он меня не тронул! Он хотел… Я видела, я чувствовала, мы занимались сексом, но он — не взял. Слышишь? Он остановился… Сказал… Сказал, что не хочет насиловать… Лора… Лора, я сорвалась, я… у меня истерика случилась… Лора… — Её голос дрожал, слёзы текли по щекам, смешиваясь с водой, что всё ещё капала с волос.

Лора на том конце, казалось, онемела.

— Откуда…. Послушай, Лея, — голос Лоры задрожал от скрытой боли и удивления, но она быстро взяла себя в руки. — Твоей вины в этом нет, ты — не стальная, как бы себя в обратном не убеждала. Лея, заказчик перевёл оставшиеся два миллиона вчера вечером, сообщив, что контракт выполнен. Лея! Ты не облажалась, судя по всему! Власов — доволен, как чёртов чеширский кот! Сверху прилетел еще миллион — за эффективность.

Лея замерла, её дыхание сбилось, слова Лоры гудели в голове, как эхо в пустом зале. Три миллиона. Контракт выполнен. Власов доволен. Это не укладывалось в её сознание, разбитое и истерзанное стыдом. Она лежала на полу, сжимая гарнитуру, и молчала, пытаясь осознать, что это значит.

— Лея, ты слышишь меня? — Лора повысила голос, в нём теперь была тревога. — Лея, скажи что-нибудь!

— Я… — Лея сглотнула, горло саднило, но она заставила себя говорить. — Я не понимаю… Лора, я сорвалась… Я кричала на него, я… я чуть не убила его… Как это может быть выполнено?

— Лея, — Лора выдохнула, её голос стал мягче, но всё ещё твёрдым, как якорь. — Ты сделала, что должна была. Может, не так, как планировала, но результат есть. Власову плевать на твои истерики, ему нужен был Корнев — сломленный, уязвимый, униженный и уничтоженный. И, судя по всему, ты это сделала. Так что хватит себя жрать, сестрёнка. Ты жива, деньги на счету, а это главное. Но это конец играм, Лея. Хватит! Пора, блять, с этим заканчивать. Я почти восстановилась, а ты обещала мне, что если я встану на ноги — ты тоже начнешь лечение! Ты клялась мне, Лея! Я слишком люблю тебя, чтобы еще раз рисковать твоей жизнью и твоей психикой!

— Лора… я….

— Заткнись и слушай, — оборвала её Лора, её тон стал резким, как удар хлыста, но в нём дрожала боль, которую она не могла скрыть. — Сейчас ты больна, сильно больна. Судя по голосу — ты на грани. Но включи свой ебучий гениальный мозг и соображай: что мне делать без тебя? Кому я, блять, буду нужна? Лея! Да в пизду по рыжики всех этих богатых тварей — ты богата настолько, что положишь любого из них на лопатки. Ты отомстила и папаше своему, и половине этих уебищ, считающих нас своей собственностью. Да, ты разрушала жизни и браки, только скажи мне, Лея, а они сами с радостью не шли на уничтожение всего самого дорогого? Да, ты великолепна, ты умна и неотразима, но где, блять, их реальные чувства? Нет. Достаточно, Лея, просто останавливайся. И вернись ко мне, сестрёнка.