🕮 Читать книгу «Развод. Разбивая вдребезги» онлайн

Она вышла, спустилась на кухню и взяла лед в холодильнике, завернула в еще одно полотенце и поднялась снова к нему, прикладывая к лицу.

Их глаза наконец встретились. И Таня поняла одно — разговора не миновать.

Не сегодня и не сейчас.

Завтра. Утром или днем. Но этот разговор будет.

И ничего не останется прежним.

Утром он уехал. Таня слышала тревожный телефонный звонок, резкий, как сирена, разорвавший тишину дома. Потом — его быстрые сборы: шорох одежды, звяканье ключей, торопливые шаги на лестнице, отдающиеся эхом. Он спешил так, что даже не оделся как обычно в деловой костюм, натянув старую футболку и джинсы — не его стиль, не его привычный лоск. Ушёл, хлопнув дверью, и через минуту она услышала рёв мотора — он сам сел за руль, не дожидаясь водителя.

И снова слёз не было. Только горькое, тяжёлое понимание, что у неё больше нет мужа, нет семьи. Что все закончилось. Потому что он снова, снова и снова выбирал не ее, он выбирал что-то другое, кого-то другого, и это знание оседало в её груди, как холодный пепел, гасивший последние искры надежды. Глупой надежды, которая у нее еще сохранялась, не смотря ни на что. Наивной, чисто женской надежды.

Владимир вернулся в обед.

Таня ждала. Терпеливо ждала, не поехав на работу — сил не осталось даже на видимость нормальной жизни. Проводила детей в школу, оставила Розу дома, а сама сидела у окна, бездумно наблюдая, как снежинки медленно падают в саду, укрывая голые ветки белым саваном. Почти три месяца назад, когда она вернулась на комбинат, могла ли она представить, что всё рухнет так быстро? Работа, семья, бизнес — всё, что казалось прочным, рассыпалось, как карточный домик под порывом ветра.

Из окна она увидела чёрный «Ауди» со знакомыми номерами, въехавший во двор. Машина остановилась, но Владимир не торопился выходить — сидел внутри, неподвижно, словно собирался с духом. Наверное, этот разговор дастся ему не легче, чем ей. Но он — влюблён, он надеется на что-то новое, на какой-то другой мир, который манит его, как мираж. А она… она осталась здесь, в руинах того, что когда-то было их жизнью.

Она усмехнулась.

Иллюзии.

Слёзы не шли. Совсем. Глаза оставались абсолютно сухими, как выжженная пустыня, где уже не осталось ни капли влаги. Она отвернулась от окна и поставила чайник на плиту — простое, механическое действие, немного успокаивающее, как якорь в этом хаосе. Сцепила зубы, пряча ярость и обиду, которые клокотали внутри, как кипящая лава. Пряча презрение к тому, кого она всегда считала сильным, непоколебимым, а он оказался таким же слабаком, как и все вокруг — ведомым, сломленным, готовым бросить всё ради иллюзии.

Хлопнула входная дверь, Таня прикрыла глаза, готовая как львица, к броску.

В гостиной раздались голоса: мужской — Владимира и детский, тихий-тихий, настолько тихий, что сначала Тане показалось, что это ее воображение играет с ней.

Но нет, ребенок опять что-то сказал, а Владимир терпеливо ответил.

Неужели проснулась Роза и первая вышла к отцу?

Таня встала, поправила одежду и вышла в гостиную.

Но там, на диване, в её уютной, красивой гостиной, сидела не Роза. Маленькая, миниатюрная девочка, худенькая, почти утопающая в огромных подушках. На ней была одежда — простая, потёртая, никак не сочетающаяся с роскошью их дома: мятая красная курточка, слишком большая для неё, и штаны с выцветшим узором. Она сжалась в комочек, обнимая старого, облезлого плюшевого медведя, чья шерсть местами вытерлась до ниток. Светлые, чуть спутанные волосёнки падали на лицо, острый носик выделялся на бледной коже, а глаза — большие, карие, такие знакомые, такие до боли знакомые — смотрели на мир с тревогой и страхом.

Тане показалось, что её ударили под дых — сильно, без предупреждения, выбив весь воздух из лёгких. Она замерла на пороге, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Девочка бросила на неё быстрый, испуганный взгляд и сжалась ещё сильнее, словно хотела стать невидимой, спрятаться за этим жалким медведем. Ровесница Розы — похожая и не похожая одновременно, как отражение в кривом зеркале.

Владимир сидел на корточках перед малышкой, одной рукой опираясь на диван. Он поднял глаза на жену — медленно, тяжело, словно этот взгляд весил тонну. В его лице было всё: вина, усталость, страх и много чего еще, смешавшегося в один коктейль. Он не сказал ни слова, но его молчание было громче любых объяснений. Таня стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как её мир, и без того треснувший, рушится окончательно.

— Чей это ребёнок? — прошептала Таня, её голос дрожал, как натянутая струна, готовая лопнуть.

— Мой… — едва слышно выдохнул Владимир, опустив глаза. — Моя дочь… Таня.

Сознание взорвалось сотней осколков, острых, как стекло. Невозмутимая, спокойная, сдержанная женщина, которую все знали, исчезла. На её месте стояла фурия, готовая убивать. Её глаза вспыхнули безумным огнём, губы задрожали, а руки сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони до крови. Наконец-то она отпустила эмоции.

Владимир это понял мгновенно. Он резко вскочил на ноги, схватил жену за локоть и почти силой потащил её на кухню, подальше от девочки, подальше от гостиной, где всё ещё дрожала эта маленькая тень.

— Таня… послушай… — начал он, но голос его утонул в её ярости.

— Нет, Корнев, заткнись! Слышишь меня, заткнись, пока я не разбила тебе голову чем-нибудь! — внутри неё клокотала первозданная ярость, как лава, готовая выжечь всё вокруг. — Как ты мог, сука⁈

— Таня… — он снова попытался вставить слово, но она не слышала. Не хотела слышать. Её мир рушился, она была к этому не готова и его голос был как соль на рану.

— Ты мне изменял… — прошептала она, едва держась на ногах, её тело качнулось, как от удара. — Ты… Когда я ходила беременная Розой, ты… Ты трахал другую бабу!

— Таня, стой! — Владимиру пришлось повысить голос, почти рявкнуть, чтобы пробиться сквозь её крик. — Это случилось…