🕮 Читать книгу «Развод. Разбивая вдребезги» онлайн

— Володь… — Таня встала из-за стола, чувствуя, как внутри закипает протест. — Я здесь ни при чем. Я сама узнала об этом только от тебя вчера вечером…

— Да, я в курсе, — перебил он, и его тон стал еще суше, почти ледяным. — Эта женщина — внештатный фотограф областного парламента, и заходила ко мне через нашу приемную там. Я с утра устроил выволочку Марии, и что я узнаю, а, Тань? — Он замолчал, наклонив голову чуть вбок, и в его взгляде читалось ожидание — тяжелое, давящее, будто он уже знал ответ, но хотел услышать его от нее.

— Кто дал тебе право, Таня, увольнять моих помощников? — Владимир бросил слова резко, как удар хлыста, и в его глазах загорелись опасные огоньки — те, что появлялись, когда его терпение подходило к концу. — Кто дал тебе право оголять мои тылы, заменяя опытного работника какой-то странной девочкой?

— Эта девочка, Володь, — опытный юрист, и… — начала Таня, но голос ее дрогнул под его взглядом.

— Таня! — Голос Владимира повысился, переходя в редкий для него резкий тон, от которого по комнате словно пробежала волна напряжения. — Маша проработала со мной десять лет! Десять чертовых лет, Тань! — Он ударил ладонью по столу, не сильно, но достаточно, чтобы подчеркнуть каждое слово.

— Ты сам… сам согласился… — Татьяна чувствовала, что перешла невидимую черту, и теперь судорожно искала выход, цепляясь за обрывки оправданий. Ее голос стал тише, почти умоляющим, но внутри она понимала, что теряет контроль над ситуацией.

— Только я, Таня, буду решать, когда мне уволить моего работника! — отрезал он, и каждое слово падало, как камень. — Ты больше к отделу кадров отношения не имеешь!

Они стояли друг напротив друга, разделенные лишь столом, но расстояние казалось непреодолимым. Глаза Владимира сверкали холодной яростью, а в ее взгляде смешались вызов и смятение. Напряжение висело в воздухе, густое, почти осязаемое. Первой не выдержала Татьяна.

— Володь… послушай… — Она сделала шаг назад, смягчая тон, пытаясь вернуть разговор в мирное русло. — Мы говорили… Мария… она не работник сейчас. Она не может уйти от дочери. Я сама мать, я знаю, что это такое…

— Таня! — Он перебил ее снова, и в его голосе прорвалось что-то большее, чем злость — разочарование, граничащее с болью. — Ты себя-то слышишь? Ты увольняешь женщину в тот момент, когда она в больнице и речь идет о жизни ее ребенка! Таня, мать твою, что с тобой?

— Я приняла сложное решение, Володя, — глухо ответила Татьяна, но глаз не опустила, выдерживая его взгляд, хоть внутри ее и трясло от напряжения. — Неприятное, поганое, но нужное. Знала, что тебе это будет сложно… Не стала тянуть. Мария получила все премии и выплаты, и даже немного больше… — Ее голос был ровным, но в нем чувствовалась тяжесть, как будто каждое слово она вытаскивала из себя с усилием.

Владимир смотрел на нее, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на неверие. Он резко выдохнул, провел рукой по волосам, сжимая их на затылке, будто пытался удержать себя от нового всплеска эмоций.

— Она, Тань, обратилась в Фонд «Сердца», потому что девочке предстоит сложное лечение… — Его голос стал тише, но в нем появилась хрипотца, выдающая внутреннюю бурю. — Не к нам обратилась, не в наш фонд, а к другим… Черт, — он вздохнул и мотнул головой, словно отгоняя тяжелую мысль, — неужели было так сложно подождать? Дать ей шанс?

— Ты кивнул…

— Да, потому что Мария оказалась в тяжелой ситуации, но я не давал распоряжений ее увольнять. Тань, иногда нам…. Приходится принимать тяжёлые решения, ты умеешь это делать, я знаю. Но не сейчас. Тань, — он сел, стараясь успокоится. — Сейчас я предоставил кабинет выездной налоговой проверке, ты что, хочешь, чтобы второй кабинет я предоставил трудовой комиссии?

Его слова повисли в воздухе, тяжелые, как удар молота. Татьяна замерла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Она понимала, к чему он клонит: одно неверное движение сейчас могло обрушить на комбинат лавину проверок, штрафов, проблем, которых и без того хватало. Владимир откинулся на спинку кресла, потирая виски пальцами, и добавил тише, почти устало:

— Мы и так на тонком льду, Тань. Ты хоть понимаешь, во что это могло бы вылиться? — Он замолчал, ожидая ее ответа, но в его глазах уже не было гнева — только глубокое разочарование, от которого ей стало еще хуже.

— Все… так плохо? — у нее по спине разлилось неприятное ощущение страха и неуверенности.

— А ты как думаешь? — прищурил он глаза.

— Ты мне… не говорил… — Она сделала глубокий вдох, понимая, что гроза, кажется, почти миновала, и медленно опустилась на кресло напротив мужа. Ее движения были осторожными, словно она боялась спугнуть этот хрупкий момент перемирия. — Володь, я же не знала, что все так серьезно. Почему ты молчал?

Он поднял на нее взгляд, и на миг в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление — как будто он сам не ожидал этого вопроса. Потом хмыкнул, отводя взгляд к окну, где за стеклом серое небо медленно наливалось снегом.

— Нам нужно сейчас что-то хорошее, Таня. Нам нужно показать комбинат с самой хорошей стороны, нужен качественный PR. Понимаешь?

Таня молча кивнула.

— Ты…

— Я восстановил Марию на работе, — перебил Владимир, его тон оставался ровным, почти бесстрастным. — От твоего имени ей отправлены цветы и заверения, что произошла глупая ошибка. С девушкой-фотографом я сегодня встречаюсь, посмотрим, что это за птичка. А ты, Таня, больше близко не подойдешь к кадровым вопросам. Я устал разгребать за тобой, — он отрезал слова резко, как ножом, и посмотрел на нее — взгляд острый, злой, пронизывающий насквозь. — Восемь лет назад, Таня, я прикрыл твои тылы, прикрываю и сейчас. Ты — моя жена, и я люблю тебя. Но никто и никогда, Таня, не будет управлять у меня за спиной. Ты меня поняла?

Последние слова он произнес тихо, но в них было столько силы, что Таня невольно выпрямилась, чувствуя, как по коже пробежали мурашки. Она смотрела на него — на его напряженные скулы, сжатые губы, глаза, в которых горела смесь любви и предупреждения, — и понимала, что это не просто слова. Это была черта, которую он провел между ними, и переступить ее снова означало бы разрушить что-то важное, что держало их вместе все эти годы.

Владимир опустил голову к бумагам, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Испытывать судьбу женщина больше не стала, бросив быстрый взгляд на мужа. Внутри все еще клокотал гнев, но она понимала, что в своем желании восстановить позиции и снова взять часть управления в свои руки перегнула палку.

Львица умела отступать и ждать, поэтому просто подошла к мужу, поцеловала его в макушку и вышла из кабинета.

14

«Восемь лет назад, Таня, я прикрыл твои тылы, прикрываю и сейчас. Ты — моя жена, и я люблю тебя. Но никто и никогда, Таня, не будет управлять у меня за спиной. Ты меня поняла?»