🕮 Читать книгу «Развод. Разбивая вдребезги» онлайн

Утро выдалось на редкость приятным и спокойным.

Вечером Владимир приехал домой в приподнятом настроении, хоть и выглядел уставшим. И впервые за 4 месяца сам подошел к Тане после ужина.

Обнял ее, уткнувшись головой в светло русые волосы жены, жадно вдыхая ее запах.

Татьяна украдкой перевела дыхание, уткнувшись мужу в грудь, а когда подняла лицо, он тут же потянулся к ней губами.

За долгие годы совместной жизни Таня изучила мужа вдоль и поперек. Она знала его предпочтения в сексе так, как музыкант знает свою любимую мелодию — каждую ноту, каждый ритм. Это знание она довела до совершенства, оттачивая его с терпением и вниманием, которые приходят только с опытом. Она умела чувствовать его настроение, предугадывать желания, вести его к пику наслаждения с почти интуитивной точностью. И каждый раз, доводя его до мощных разрядок, она видела в его глазах ту же смесь удивления и благодарности, что была в самом начале их пути. Однако этой ночью доводил ее он, заставляя снова и снова кусать губы, сжимать горячими ладонями смятые простыни, стонать, едва сдерживая себя, выгибаться дугой, заставляя его довести дело до конца. А после — отступал, начиная сначала. И когда все-таки завершил, Таня, впервые за много лет не сдержавшись, закричала от затопившей все тело волны удовольствия. И услышала глухой стон мужа, позволившего не сдержаться и себе.

А потом они просто лежали рядом, слушая в тишине дыхание друг друга. Даже сквозь густую темноту Таня чувствовала, как улыбается Володя, как нежно поглаживает ее округлое плечо, изредка целуя в шею. Она удовлетворённо вздохнула — не так часто у них последние годы бывал такой секс.

Володя умел доставлять удовольствие — в этом ему не было равных. Он компенсировал свою некрасивость, как она однажды решила для себя, этой почти механической точностью в постели, этим умением угадывать, что ей нужно, даже без лишних слов. Эмоциональности в нем никогда не было в избытке — он не изливал душу, не осыпал ее романтическими признаниями, но его руки, его движения говорили больше, чем могли бы сказать слова. Таня вдруг вспомнила, как в первые разы с ним, еще на заре их отношений, чувствовала дискомфорт. Его внешность отталкивала ее, и она ловила себя на том, что закрывает глаза, чтобы не смотреть. Но со временем это ушло.

— Володь… — тихо спросила она. — Разобрался с проблемами на комбинате?

И тут же пожалела о вопросе, прикусив губу. Владимир тяжело вздохнул, и Таня почти физически ощутила, как его тело напряглось рядом с ней, словно тень забот, от которых он на миг отгородился, снова накрыла его с головой.

— Не совсем… — ответил он после паузы, голос был низким, с ноткой усталости, но в нем не было раздражения. — Просто… Знаешь, сегодня увидел странную картинку, Тань. И смешную. Ты когда-нибудь видела козу в «Запорожце»?

— Что? — Таня замерла, не веря своим ушам. Она чуть приподнялась на локте, вглядываясь в темный силуэт мужа, пытаясь уловить хоть намек на шутку в его чертах. — Какую козу?

— Рогатую, Тань, — в его голосе послышалась искренняя усмешка, а губы растянулись в улыбке, которую она скорее почувствовала, чем увидела. — И с бородой. Серьезная такая, с выражением.

— Володь… ты что, пил? — Таня нахмурилась, все еще недоверчиво, но в ее тоне уже пробивалось любопытство, смешанное с легким смехом.

— Нет, ни капли, — он ответил спокойно, но в его голосе звенела мальчишеская радость, как будто он сам до сих пор не мог поверить в то, что видел. — Ехал с работы, смотрю — стоит «Запорожец» у обочины, а там она. Коза. Сидит на заднем сидении, из окна выглядывает. А рядом с ней девушка, на улице, обреченно ей язык показывает. И дед в это время серебристую Элантру на запчасти разбирает. Честное слово, Тань, я в машине ржать начал. Пришлось остановиться, поближе этот цирк рассмотреть.

Татьяна нахмурилась. Владимир рассказывал легко, без принуждения, но само упоминание девушки, будь даже в таком контексте ее слегка насторожило. Не то чтобы сильно — Владимир не отличался горячим темпераментом никогда, иногда даже ей этого не хватало, если положить руку на сердце. Но его сегодняшнее приключение отчего-то задело.

— И? — спросила она, улыбаясь одними губами.

— Что и? Витя Элантру на комбинат отогнал — аккумулятор у девчонки сдох — от греха подальше. Я девчонку в город отвез — не бросать же ее там одну посреди дороги. Дед, наверное, по их с козой делам поехал.

— Благородно спасаешь девиц от коз? — съехидничала Татьяна.

— Фотографа, Тань, — Володя вздохнул, но в этом вздохе не было раздражения, скорее усталое принятие. — Помнишь, я говорил тебе, что наших ветеранов кто-то очень интересно заснял для газеты? Это она и была. — Он замолчал на миг, устраиваясь поудобнее на подушке, явно готовясь ко сну. — И завтра, — добавил он, уже тише, — кто-то у меня пиздюлей получит.

— За что? — Таня нахмурилась, приподняв голову, чтобы лучше разглядеть его в темноте. Вопрос вырвался сам собой, подстегнутый внезапной сухостью в его голосе.

— Есть за что, — отрезал он коротко, без лишних объяснений, и в его тоне прозвучала та знакомая жесткость, которая появлялась, когда он ставил точку в разговоре.

Однако настроение ближе к обеду изменилось. Владимир резко вызвал к себе жену, хотя они расстались всего час назад — вместе приехали на комбинат, как обычно, в привычной утренней суете. Таня шла по длинному коридору к его кабинету, ощущая, как внутри нарастает смутное беспокойство. Она перебирала в голове возможные причины: может, что-то случилось на производстве, или он забыл ей что-то сказать? Но резкость его тона, переданного через короткий звонок секретарши, не давала покоя. В приемной она остановилась лишь на миг, бросив взгляд на Стеллу — ту самую, что сидела за столом с неизменным равнодушием.

— Володь? — заглянула, не спрашивая разрешения Стеллы, впрочем, та и бровью не повела — привыкла.

— Заходи, садись, — голос Владимира был холодным, как зимний ветер, и таким же жестким. Он поднял глаза от бумаг, лежащих на столе, и посмотрел на нее — взгляд тяжелый, пронизывающий, от которого у Тани невольно сжалось сердце. Давно она не видела у него такого выражения: смесь сдержанной злости и чего-то еще, непонятного, но оттого еще более тревожного. Он откинулся на спинку кресла, не отводя от нее глаз.

— Что-то не так? — тихо спросила Татьяна.

— Ты мне, Тань, скажи, — по едва заметным стальным ноткам в голосе она поняла — он зол. Зол и раздражен.

— Володя…. — она приподняла бровь.

— Вот скажи мне, Тань, нам мало было проблем 8 лет назад? — он сложил руки замком, сжал зубы и исподлобья посмотрел на нее.

— Володь….

— Вчера я встречаю на дороге талантливого фотографа, которая должна снимать комбинат, и оказывается, Тань, о диво, — его голос стал чуть громче, сарказм резал, как нож, — она не просто не получила на это разрешения, мне даже не передали, что она запрашивает встречу. Конечно, зачем нам хороший PR? Зачем нам возможность показать наше предприятие с лучшей стороны? — Он сделал паузу, глядя на нее в упор, словно ждал, что она сама заполнит тишину ответом.