Лея спала плохо. Её разум, словно заезженная пластинка, вновь и вновь возвращался к проваленной встрече. Она то рассеянно улыбалась, глядя в потолок, то раздражённо стискивала зубы, прокручивая в голове мельчайшие детали разговора, интонации, паузы, едва уловимые выражения лиц. Почему всё пошло не так? Где именно она ошиблась?
Минувший вечер всплывал перед глазами обрывками сцен, но почему-то вместо того, чтобы анализировать причины холодности Владимира, её мысли упорно цеплялись за его внешность. Не сказать, чтобы он был уродлив — просто в нём было что-то, что вызывало у неё лёгкое, на грани инстинктивного, отторжение. Его угловатая, высокая фигура, его острое лицо, властные жесты, даже то, как он молча вёл машину, глядя прямо перед собой, — всё это отталкивало её на каком-то животном уровне. И этот взгляд на площади — не похотливый, а равнодушный, какой-то цепкий, словно он пытался заглянуть ей под кожу. Она перевернулась на бок, подтянув колени к груди, и тихо выругалась в подушку: «Чёртов урод».
Лея давно научилась игнорировать подобные мелочи. Она привыкла брать от жизни то, что ей было нужно, не позволяя чувствам и симпатиям вставать у неё на пути.
К сексу она тоже относилась прагматично. Не получая от него особого удовольствия, Лея всё же довела своё мастерство до идеала. Она знала, как вести себя в постели, чувствовала желания мужчин прежде, чем они осознавали их сами. Пять её любовников — разных, не похожих друг на друга — теряли голову после всего одной ночи с ней. Она научилась подстраивать своё тело, движения, дыхание под партнёра, превращая каждую встречу в искусно разыгранную иллюзию страсти.
Но в этот раз всё было иначе. Мысль о том, что, возможно, ей придётся лечь с ним в постель, вызывала лёгкую дрожь, и не от возбуждения, а от смутного беспокойства. Лея не знала, что он захочет. Обычно она читала мужчин с первого взгляда: кто-то был жадным и нетерпеливым, кто-то наслаждался процессом, кто-то подчинялся, кто-то стремился доминировать. Но Владимир оставался загадкой.
Он не смотрел на неё, как смотрели другие, в его взгляде не было ни желания, ни восхищения, ни даже простого интереса. Его отстранённость сбивала её с толку, а неопределённость заставляла внутренне сжиматься, как пружину. Лея не любила сюрпризы в постели. Она привыкла управлять ситуацией, быть на шаг впереди, предугадывать, а здесь… Здесь всё казалось зыбким, словно она вступала на тонкий лёд, не зная, выдержит ли он её вес.
Ладно, до секса еще надо дожить. Она положила смятую подушку под живот и снова закрыла глаза, заставляя себя провалиться в короткий, тревожный сон, прерванный звоном будильника. Женщина посмотрела на часы и чертыхнулась — в итоге спала она меньше трех часов, а день легким быть не обещал. Еще неизвестно в каком состоянии ее машина, а вечером в городе — встреча с представителями коксохимического завода — одного из крупнейших предприятий области. Легенда должна быть безупречной, что бы не происходило в реальности. А пара недель работы на стороне позволят выиграть время и покопаться в информации.
Она повернулась на другой бок и поставила будильник еще на два часа — машину можно забрать и позже — один черт она на стоянке комбината, значит под присмотром, тем более отвечал за нее водитель генерального. Подождут еще пару часов.
В итоге поднялась чуть более отдохнувшая, но все еще хмурая. Прошлёпала босиком к раковине, плеснула холодной воды в лицо. Зеркало отразило её — бледную, с тёмными кругами под глазами, с золотистыми прядями, прилипшими ко лбу. «Выгляжу как утопленница, — пробормотала она, вытирая ладони о мятую футболку. — Ну и ладно». Пара недель работы на стороне — коксохим, калийка — дадут ей время. Время, чтобы отдышаться, собрать данные, выстроить новый план.
Такси подъехало к дому неожиданно быстро, Лея даже не успела допить свою утреннюю порцию кофе. На улице было солнечно, но мороз пробирал до костей. Женщина поёжилась, по привычке запахивая пальто плотнее. Перед выходом она даже не особо старалась привести с себя в идеальный порядок, разве что слегка подчеркнула огромные изумрудные глаза. Но даже этого хватило того, что всю дорогу до комбината таксист не оставлял попыток с ней познакомиться.
Ну хоть так — с мрачным юмором подумалось Лее, когда она отвернулась к окну, всем своим видом давая понять, что не заинтересована в разговоре. Но в конце концов, его болтовня все же по-настоящему ее достала, и она бросила резкий, холодный, острый как нож взгляд — который заставил мужчину прикусить язык — Лея умела осекать, не прибегая к словам.
— Сучка, — по губам прочитала она и мысленно довольно улыбнулась.
Около комбината Лея вышла сразу, не оглядываясь. Бросила на переднее сиденье несколько тысячных купюр — сдачу забирать не хотелось так же, как и проводить в этой машине лишнюю секунду. С удовольствием вдохнула морозный воздух, наполненный густым запахом химикатов и древесины. Привычный запах, который для кого-то был бы удушающим, а для неё — лишь частью декораций.
Уверенным шагом направилась к стоянке.
— Доброе утро, — поздоровалась она с охранником, хотя время уже приближалось к обеду. — Вчера Виктор, водитель Владимира Васильевича, мог пригнать сюда серебристую Элантру…
— О, да… — засуетился охранник, быстро выходя из будки и роясь в кармане. — Ваша Элантра на ходу, вот ключи. Наши механики с утра её всю перебрали, аккумулятор поменяли, так что больше проблем не будет.
— Спасибо, — Лея улыбнулась молодому парню, и он тут же слегка порозовел, но лишнего себе не позволил.
Лишь жестом пригласил её следовать за ним, а когда она, оступившись, чуть поскользнулась на тонком слое снега, припорошившего парковку, осторожно и бережно поддержал её за локоть. Уверенный, но ненавязчивый жест.
Лея отметила про себя этот нюанс, но ничего не сказала.
Она села в машину и повернула ключ. Элантра действительно завелась с пол-оборота, двигатель работал мягко и ровно. Женщина оглядела салон, чуть приподняла брови. Машина была вымыта, бак — заполнен до отказа, а в воздухе витал приятный аромат вишни — ненавязчивый, лёгкий.
Заботливые, однако, ребята.
Охранник деликатно постучал в окно.
— Да? — Лея приспустила стекло, не глуша машину, давая ей прогреться.
— Извините. Владимир Васильевич велел мне, когда вы приедете за машиной, проводить вас на территорию комбината. Хотел с вами встретиться.
Да ладно!
Лея даже бровью не повела, лишь сдержано кивнула, заглушая мотор и снова выходя на улицу, а про себя проклиная собственную небрежность — выглядела она на все 15 процентов. Никакой безупречности, никакого продуманного имиджа. Но, как оказалось, даже это не мешало сопровождающему её мужчине — молодому охраннику с плохо скрываемым интересом в глазах — время от времени бросать на неё косые взгляды.
На проходной сотрудники службы безопасности, корректно и без лишних слов, попросили её раскрыть сумочку. Всё как положено. Формальность. Но и они, судя по лёгкому напряжению в плечах и взглядам, которые они старательно пытались делать отстранёнными, тоже заставляли себя не смотреть на неё с лишним вниманием.
На территории ее сопровождал уже совсем другой молодой человек, который провел ее к корпусу заводоуправления. Поднявшись на удобном лифте на третий этаж, Лея почти сразу оказалась перед дверями приемной, на табличке которой значилось знакомое имя «Корнев Владимир Васильевич».
Она зашла в святая святых своего объекта.
13