— Когда? — он чуть повернул к ней голову, и Лея в очередной раз тихо вздохнула.
Все-таки, каким некрасивым, если не сказать отталкивающим, он был. Чёткие, резкие черты, взгляд, в котором читался не только интеллект, но и непоколебимая жёсткость.
— Поеду на следующей неделе, — пробурчала она, отворачиваясь к окну. — Там всё проще, мне разрешили снимать на предприятии.
Владимир едва заметно приподнял бровь.
— И кто тебе отказал у меня?
Голос прозвучал ровно, но Лея уловила в нём смутное удивление, а может, даже интерес.
— Подозреваю, что вы, — она пожала плечами. — Но я выкрутилась. Так что с комбинатом работу закончила. Завтра заберу машину, сделаю пару снимков проходной и все.
Владимир не ответил сразу. Лея чувствовала, как он оценивает её слова, анализирует, взвешивает.
И в какой-то момент ей стало интересно, что именно сейчас крутится у него в голове и мелькнула смутная надежда, что вот сейчас он все-таки разрешит ей поработать на комбинате.
— Хорошо, — ровно ответил он, словно потеряв к ней всякий интерес.
Надежда умерла, так же быстро, как родилась. Провалился еще один план. Лея вздохнула.
А после, повинуясь ее просьбе, Корнев остановил машину на центральной площади.
Лея на секунду задержалась, проклиная про себя и его, и Власова и весь этот заказ.
Развернулась к нему, взглянула в тёмные, спокойные глаза и выдохнула:
— Спасибо.
Голос её прозвучал ровно, но в нём проскользнула едва заметная язвительность, которую она так и не смогла подавить.
Владимир только посмотрел на неё, не двигаясь, не меняя выражения лица.
— Надеюсь, ваш водитель оставит ключи в машине, — добавила она, не сдержав сухой усмешки.
Лея ждала от него хоть какой-то реакции.
Но он просто кивнул.
Женщина вышла из машины, забрав свои вещи и захлопнула дверь. Секунду постояла, вдыхая свежий морозный воздух, пропитанный запахами города, чуть прикрыв глаза. И вдруг с удивлением поняла, что Владимир и сам не торопится уезжать, словно ожидая ее дальнейших действий.
Накатило легкое раздражение. Лея вздохнула, поправила сумку и пошла по направлению к своему дому, пересекая площадь. Уже оказавшись на другом конце, она едва заметно обернулась и поняла, что Владимир с места так и не тронулся, то ли снова о чем-то задумавшись, то ли провожая ее взглядом.
— Это фиаско, сестренка, — отсмеявшись и наиздевавшись вдоволь над Леей, отмокающей и согревающейся в ванной заметила Лора. — Полное, тотальное фиаско. Когда буду писать мемуары — эта история станет любимой.
Лея, поставив телефон на громкую связь, ушла с головой под воду, горя от желания снова заржать и хорошенько выматериться.
Тёплая вода приятно окутала тело, но даже она не могла смыть всю абсурдность случившегося. Стоило ей вспомнить выражение морды козы, её осуждающий, всезнающий взгляд, и её снова и снова накрывало нервным смехом.
Она приподнялась, с шумом выдыхая и убирая мокрые пряди с лица.
— Лор… — простонала она, но сестра даже не пыталась её пожалеть.
— Нет, это шикарно! Ты понимаешь, как это звучит⁈ Корнев, суровый промышленник, политик, влиятельный человек, едет домой поздно ночью и видит тебя, деда и козу!
Лея снова фыркнула, закрывая лицо руками.
— Я хотела его заинтриговать, а не превратиться в цирковой номер!