— Слухи, говоришь? — Лора тут же зацепилась за её слова. — Какие именно?
— Что-то там было, Лор. Что-то такое, что вынудило его убрать её с комбината. Причём без лишнего шума, без скандалов. Всё обставили, как добровольный уход, но если покопаться — оно чувствуется, понимаешь?
Лора замолчала, явно уже перебирая в голове возможные версии.
— Ты хочешь сказать, что тогда произошла какая-то хрень, но об этом никто не говорит вслух?
— Именно. Он с ней не развелся, через год она снова забеременела третьим ребенком, про измены вообще никто даже не заикается — с этой стороны он вообще идеален. Но смотри, все упирается в этот период 8−6 лет назад. Лора, не знаю как, вскрой архив, но найди мне все, что происходило с комбинатом в этот период. Слухи, судебные дела, просмотри газеты, все, что касается работы комбината в этот период. Сдается мне, что этот период и есть наша загадка.
— Хорошо, поняла. Уже легче, не надо все года перерывать. А что ты?
— А что я? План «Перехват», похоже, вводить придётся.
— Рискованно…
— Варианты?
— Ну да…
Лора помолчала, явно обдумывая сказанное.
— Лея…
— Что?
— Тут Власов…
— Что с ним не так? — Лея отпила вина и, не задумываясь, налила себе ещё.
В трубке послышался короткий смешок.
— Я согласие на работу от твоего имени отправила ему.
— Хорошо.
— А он отправил десять тысяч.
Лея замерла с бокалом в руке.
— Что? Совсем долбанулся?
— Написал: «Цветы для принцессы Леи».
Лея несколько секунд переваривала услышанное, а потом медленно выдохнула.
— Вот ведь…. Хан Соло недобитый! Верни, Лора. И заблокируй от него все поступления до момента расчёта по сметам. Не нравится мне всё это…
— Уже делаю, принцесса, — Лора защёлкала по клавиатуре. — Но знаешь, ты ему, кажется, реально интересна.
— Да ну? — Лея усмехнулась, но в её голосе не было веселья. — Лора, я ему интересна ровно настолько, насколько ему нужно, чтобы я ему была интересна. Все, сестренка, готовимся, у нас непростая задача.
10
Едва покрытая заснеженной пеленой дорога была уединенной. Лея неспеша вышла из машины, ухмыльнувшись сама себе. Бросила беглый взгляд на часы — время показывало половину девятого вечера. Женщина вышла из машины и сразу почувствовала, как морозный воздух обжигает кожу. Ночь была чистой, звонкой, безветренной. Над головой висела луна — холодная, яркая, словно вырезанная из серебра. Её свет падал на заснеженное поле, превращая поверхность в бескрайний ковёр искрящихся кристаллов.
Снег лёг неравномерно — кое-где он лишь припорошил землю тонким слоем, а где-то ветер собрал его в небольшие сугробы, из которых торчали жёсткие, высохшие травинки. Поле казалось живым, дышащим, то открывая перед взглядом пустоту, то играя тенями.
Вдалеке, на горизонте, тёмной громадой возвышался комбинат. Глухой, тяжёлый, почти безжизненный, он был словно тенью индустрии, застывшей во времени. Силуэт зданий и труб резко выделялся на фоне глубокого тёмного неба, над которым редкие облака лениво плыли в лунном свете.