🕮 Читать книгу «Развод. Разбивая вдребезги» онлайн

Про остальных детей думать было физически больно — Таня не даст им видеться. В этом иллюзий больше не оставалось.

В обед он вышел. Холодный ветер ударил в лицо, но он даже не поморщился. В кармане — письма, в груди — пустота и цель. Снега где-то там, и он не остановится, пока не вернётся в ее жизнь. Хоть тенью, хоть отцом.

Стоял и смотрел на серое небо, с которого падали холодные снежинки прямо на лицо. Стоял, не зная, что делать дальше. Точнее знал, но не мог сделать и шага.

Свободен. Впервые за год. Шум машин, голоса людей в парке рядом с СИЗО. Усмешка охраны, которая вывела его за периметр серого мира.

Он вдыхал запахи города, от которых почти отвык. Прикрыл глаза, чувствуя, как холод пробирается под тонкую куртку, но это был холод свободы, а не камеры.

Скоро на город опустятся сумерки — зимний день короток. Нужно идти, нужно сделать хоть шаг. Первый шаг на свободе.

Машинально закурил, и тут же выбросил сигарету, не сделав ни одной затяжки. Пора отвыкать.

Тихий шорох шагов сзади. Едва слышное, робкое:

— Папа?

Он замер, решив, что ослышался. Сердце ухнуло вниз, и он обернулся, не веря глазам. Маленькая фигурка в элегантном пуховике — чуть вытянувшаяся за год, но всё такая же миниатюрная, хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Снега.

Он рухнул на колени, протягивая руки, и она, помедлив всего секунду — секунду, растянувшуюся в вечность, — бросилась к нему. Вцепилась в его широкие плечи, обхватила шею тонкими ручками, прижалась всем телом. Он жадно вдыхал её запах — детский шампунь, морозный воздух, что-то неуловимо родное, — и не мог выдавить ни слова. Моргал быстро-быстро, пряча слёзы, чтобы она не увидела его слабость, его боль. Только обнимал её крепче, словно боялся, что она растает, как сон.

— Снега…. Моя Снежинка…. — шептал, едва ли понимая смысла своих слов. Закрывал глаза и снова их открывал, не веря, что это не сон, что она рядом, живая, теплая, нежная.

— Папа, — голос мягкий, спокойный, повзрослевший.

Мысли метались, он не мог привести их в порядок. Откуда? Кто привез?

Встал, не выпуская девочку из рук. Глаза метались по улице, пока не выхватили припаркованную неподалеку серую машину. Знакомую до ужаса.

Быстрым шагом пошел к ней и к женской фигурке, стоявшей рядом и опиравшейся на машину. Шел и думал, что спит. Что все это странный, почти нереально счастливый сон.

Она тут же выпрямилась, глядя на Владимира настороженно, с легкой опаской. И он сразу понял — она прочла его намерения, считала с глаз.

Гнев и шок смешались в один жгучий коктейль, обжигающий грудь. Женщина судорожно сглотнула, отступив на шаг — чисто инстинктивно, зная, что с дочкой на руках он ничего ей не сделает.

— Привет, — сказала она тихо, в своей привычной манере, глядя ему прямо в лицо, не пряча этих проклятых глаз. Наглости и смелости ей всегда хватало.

— Папа, — Снега оторвала лицо от его шеи, её голосок был твёрдым, — Лея сказала, что мы сегодня увидимся. Она не соврала, папа.

Владимир молча хмыкнул, приподняв бровь, и аккуратно поставил Снегу на землю. Лея чуть отодвинулась, её движения были почти незаметными, но, когда он шагнул к ней, она вздрогнула — едва уловимо, хоть и осталась на месте. Не сбежала. Только повела плечом, сгруппировалась, ожидая даже удара.

А он просто обнял её. Прижал к себе так сильно, что её рёбра, казалось, затрещали под его руками. Она почти задыхалась от боли и его силы, но не сопротивлялась, не вырывалась. Стояла молча, понимая, что в этом объятии — вся его ярость, вся его ненависть, вся его любовь, которую он не мог ни выжечь, ни задушить. Он хотел переломать ей кости, раздавить её за всё, что она сделала, но вместо этого просто держал, вдыхая её запах — тот самый, что преследовал его в кошмарах и мечтах.

— Ты… — выдохнул он наконец, хрипло, не разжимая рук, — сука, — шепнул едва слышно, — тебя убить мало…

— А тебя, — ответила она так же едва слышно, — не мешало бы помыть. Ты пахнешь, — он почувствовал, как она повела носом у его шеи и уха. И едва не задохнулся от этого.

Лея оставалась Леей — чистый адреналин и окситоцин в одном флаконе.

48

Ехали молча, каждый погруженный в свои мысли. Владимир сел сзади, рядом с дочкой, которая говорила не много, но крепко держала его за руку. И улыбалась.

Лея тоже улыбалась. Едва заметно, так, как умела улыбаться только она, однако по рваной манере езды чувствовалось, что она тоже слегка на взводе.

Владимир просто смотрел. На дочку — открыто, с нежностью, которая переполняла его до краёв, заставляя сердце сжиматься от счастья и боли одновременно. На Лею — украдкой, бросая короткие, быстрые взгляды в зеркало заднего вида или на её профиль, когда она поворачивала голову. Он не мог отвести глаз от её резких черт, от этой смеси силы и хрупкости, что сводила его с ума. И она это чувствовала — он знал. Её плечи чуть напрягались под его взглядом, но она не оборачивалась, не говорила ни слова, только продолжала вести машину, будто ничего не происходило.

— Снега, — не оборачиваясь спросила Лея, — ты еду заказала? Сегодня твоя очередь.