А потом она подняла двумя пальцами ткань рубашки и посмотрела на неё непонимающе. Другой рукой помогла себе развернуть рубашку.
— Это рубашка, её надевают на тело.
Сирена не стала расстёгивать пуговицы и просто просунула голову. Встала, и рубашка прикрыла её округлые бёдра.
— Штаны на ноги, как у меня, — я указала на свои ноги.
Та молча всё повторила.
И тут мы поняли нашу ошибку.
— Она… из них? — тихо спросил Фирен.
— Она наёмница, — с нажимом произнёс Торгард.
— Понял я, но…
— Она не причинит вреда, ведь так? — спросил Торгард, глядя на сирену.
Но та смотрела на меня.
— Ты не причинишь вреда, — еще один мой приказ.
— Не причиню.
— Зачем тебе королева?
— Не могу сказать.
— Почему вы забирали мужчин?
— Не могу сказать.
— Как ты выбралась из Вермудского треугольника?
— Не могу сказать.
— Вы до этого так делали?
— Знаю только один случай. Была маленькой. Мать рассказала.
— Как давно? — уточнила я.
— Очень давно.
Я потерла переносицу. Разговаривать с нечеловеком было трудно. Конкретики никакой, но тут и дураку станет ясно, что речь, похоже, о моей матери.
Я посмотрела на Тора. Фирен так никуда и не собирался. Но адмирал понял меня.
— Фир, иди.
Тот нехотя подчинился. Отошёл, обернулся пару раз, пока не скрылся на верхней палубе.
— Я хочу его себе, — пропела сирена, но мелодичности в голосе заметно убавилось.
— Так это не работает. Я понимаю, что вы привыкли брать что хочется, но он живой дракон, существо с волей и желанием, — покачала головой.
— Я хочу его себе.