Это мне в нем нравится.
Чувство безопасности, которое дать может далеко не каждый. Далеко…
Мягко притормозив на светофоре, он кладет руку мне на колено и пару раз кивает, постукивая по рулю. Я отмечаю, что это происходит неосознанно, и на душе становится теплее.
Кажется, от моего согласия уже мало чего зависело. Кажется, мы стали парой еще в ту первую ночь, а свидание? Это обычная условность. Я уже достаточно о нем знаю, чтобы точно это понимать.
Например, они с Богданом из одного мира. Отец Егора — крупный бизнесмен, владелец пары сотен заводов, и ему вообще нет нужды работать. По сути. Он должен был встать у руля семейного бизнеса, а не заниматься издательством книг, но все планы смешала любовь. Когда-то давно Егор познакомился с девушкой, ее звали Карина. Он влюбился в нее с первого взгляда, но его отец был против такого союза.
«Он хорошо чувствует людей…» - в одну из наших ночей, обнимая меня на своей постели, прошептал Егор, - «Тогда я этого не понимал, но он узнал, что она из себя представляет, гораздо раньше, чем это понял я…»
Они с отцом поссорились и много лет не общаются. Если честно, они не общаются даже сейчас. Даже после всего. Думаю, Егор хотел бы все это исправить, но не знает, как это сделать. И его отец тоже не знает. Они серьезно поссорились, когда Егор объявил о желании связать себя узами брака с Кариной. Даже подрались. Было сказано много жестоких вещей, а сказанного не воротишь. Сказанное, к сожалению, не вычеркнешь, как я вычеркиваю ненужные эпитеты со своих черновиков. Сказанное навсегда остается с тобой, как и услышанное, а со временем превращается в ров из лавы между двумя конфликтующими позициями.
Так случилось и с Егором.
Он ушел из дома и остался ни с чем. Богдан его поддерживал. Я все пыталась понять эти странные отношения, и, наверно, теперь мне удается это лучше: если бы не Богдан, Егор бы по миру пошел. А он не позволил. Давал ему деньги, помог с жильем, даже с бизнесом.
«Я давно вернул ему долг…» - сказал Егор в ту же ночь, - «Но только материальный. Остальное вернуть…кхм, не думаю, что это будет возможно. Он очень много сделал для меня, и…даже с ней…я ему благодарен. Боюсь, если бы я связал с ней свою жизнь, это было бы фатально. Некоторые женщины созданы, чтобы разрушать…»
И наверно, в этом есть зерно истины.
Я кладу руку на его, чуть сильнее сжимаю пальцы, а когда Егор бросает на меня взгляд, слабо улыбаюсь. Нет, я совершенно точно понимаю, о чем он говорит, только с одной сноской: не только некоторые женщины созданы, чтобы разрушать. Но и мужчины. У нас один на двоих багаж за спиной, и он одинаково тянет вниз. А рядом с ним как-то легче становится, будто он нашел какие-то зачарованные ножницы и перерезал веревку вокруг моей шеи.
Вот так просто.
В его стиле. Лаконично и просто.
Мы заезжаем во двор и останавливаемся рядом с моей парадной. Егор вешает трубку и поворачивается, чтобы попрощаться, но я вдруг выпаливаю.
- Давай сходим на свидание сейчас?
- Что?
Он хмурится. Чтобы не успел надумать чего, я слегка мотаю головой и объясняю.
- Дело не в том, что я боюсь передумать или соскочить. Это не так.
- Хо...рошо?
- Это не так.
- Я тебе верю, Ань, но…
- И дело не в нем, - снова перебиваю его, доверчиво глядя в глаза, - Вообще не в нем. Мне плевать. Я поняла, что не люблю Гришина еще на корабле. Все остыло и прошло, а я отпустила наши отношения.
Егор молча смотрит мне в глаза. Ну, что же ты? Дурак…
Слегка улыбаюсь, касаюсь его щеки кончиками пальцев, а потом тянусь ближе к губам и шепчу.
- Просто…мне было страшно, что ты причинишь мне боль, но я поняла кое-что…
- И что же?
- Что ты — не он. Вообще не он. Ничего схожего между вами нет. Я тебе верю, Егор.
Его глаза чуть сильнее вспыхивают, а я касаюсь его губ совсем слегка и шепотом добавляю.
- Давай выпьем кофе? Я ждала этой чашки целый месяц и, кажется, умру, если прожду еще пару часов.