🕮 Читать книгу «Твой по контракту» онлайн

Секретарша моего отца - худшее человеческое существо в мире. В ее обязанности, очевидно, входит раздеваться вместе с ним. Так отвратительно, я застала их за этим три года назад. Самое печальное, что мне никто не поверил. Мама говорила, что я не должна путать сон с явью и говорить о своих кошмарах, как о реальности, потому что я могу навредить людям. Ей никогда не приходило в голову, что я ничего не выдумываю и что, будучи одиннадцатилетней, я слишком мала, чтобы видеть отвратительные сны о папе и Гвен, катающихся с голыми задницами в постели.

— Почему ты хочешь научить Люсьенн делиться? — раздался голос Гвен. — Просто купи Карлу и Вонни то, что они хотят, и покончи с этим. Ты же не бедный.

— Дело не в том, что дети ссорятся. Дело в том, что будет после смерти Оливии. Вильгельм не считает Карла или Вонни своими, — говорит папа так, будто это самая несправедливая вещь на свете.

Но почему дедушка? Карл и Вонни - от предыдущего папиного брака.

— Когда родилась Люсьенн, - говорит папа, - старик официально сделал ее Пири, чтобы показать всем, что она его наследница, но не Карл или Вонни. В глазах этого человека только Пири достойны состояния Peery Diamonds, — голос отца кипит от негодования. — Это значит, что, если Оливии не будет рядом, мне придется доставать деньги через Люсьенн. Если я не научу ее быть добрее, как я заставлю ее выложить хоть что-то?

— Но законы Несовии на твоей стороне. Ты ее отец.

— Да, и слава Богу за это.

Я прикусила губу, не особо следя за разговором. Компания Peery Diamonds зарегистрирована в Несовии, я это знаю, но я никогда не проводила там много времени. Я родилась в Лос-Анджелесе во время одного из маминых отпусков в Сокале, и в основном выросла там.

— Но все было бы лучше, если бы она никогда не родилась. Тогда Вильгельму некому было бы оставить свои деньги, кроме Карла и Вонни.

Я делаю неуверенный шаг назад, когда комбинация шока и боли проносится сквозь меня. Я всегда знала, что папа больше любит Карла и Вонни. Он всегда был добрее к ним, более снисходителен. Он говорил, что я слишком своевольная и ядовитая. Слишком высокая, слишком дикая, слишком... все. Просто слишком.

Но узнать, что он желает, что я никогда не родилась? Как будто я даже не его ребенок.

— Достаточно наслушалась? — шепот Вонни в мое ухо может быть похож на победное карканье ворона.

Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее. Я не знала, что она последовала за мной наверх. Ее темные глаза вспыхивают весельем. Откинув свои длинные волосы цвета шоколада, она улыбается мне.

— Никто не хочет видеть тебя здесь, Люсьенн, — говорит Вонни. — Как ты думаешь, почему даже Оливия не хочет возиться с тобой в эти дни?

Колючка попадает в цель. Сольный концерт был не единственным, о чем мама не могла беспокоиться. Была целая череда разочарований, и все потому, что она была нужна папе, Карлу или Вонни. Маму, похоже, не волнует, что я ее ребенок и тоже нуждаюсь в ней.

— Без тебя все было бы намного лучше, — Вонни ухмыляется, проводя пальцем по жемчужному ожерелью, все еще висящему у нее на шее.

Я хочу броситься на нее и разорвать ее лицо. Но я знаю по опыту, что, если я это сделаю, меня обвинят и накажут. И нет смысла звать маму. Она не тот человек, на которого я могу рассчитывать.

Но я также не могу оставаться в апартаментах с этими... засранцами. Я выбегаю, захлопывая за собой дверь. Если мама и слышит меня, она не выходит. Наверное, у нее есть дела поважнее. Например... Я не знаю. Буквально все на свете.

Я поднимаюсь на лифте в вестибюль. Никто не останавливает меня - как будто они знают, что я уже должна уходить, раз я здесь никому не нужна.

Слезы наворачиваются на глаза, когда мои кроссовки шлепают по ветреным парижским улицам, но я их смахиваю. Ветер запускает холодные пальцы в мой свитер и проводит ими по коже, оставляя мурашки. Снег падает беззвучно, заглушая звуки города. Повсюду горят огни, окрашивая хрустальные хлопья в красный и зеленый цвета рождественских праздников. Где-то группа детей поет колядки.

Все эти дети где-то нужны. Они все где-то нужны.

Я не нужна. Осознание этого вбивается в меня, как ржавый гвоздь. Мама родила меня, потому что так хотел дедушка. Ему нужен был преемник, которому он мог бы оставить Peery Diamonds, потому что, по его мнению, мама слишком взбалмошная и слабовольная, чтобы управлять большой корпорацией. Он разочарован тем, что я девочка - я вижу это в его взгляде каждый раз, когда он смотрит на меня, - потому что девочки мягкие и сентиментальные и не подходят для того, чтобы взять на себя семейное наследие, всю важную компанию. Папа и другие его дети - те, к которым он относится как к своим собственным, - только терпят меня.

Я бы хотела, чтобы Бьянка была здесь, но она проводит Рождество со своей семьей в Штатах. Семья моей лучшей подруги любит ее, в отличие от моей. Они обнимают ее, расспрашивают о подробностях ее жизни и кормят ее так, будто она пережила голод.

Я бы все сделала, чтобы поменяться с ней местами, но... Я мысленно встряхнулась. Это было бы жестоким и несправедливым наказанием - заставить мою подругу пройти через то, через что прохожу я.

Я бесцельно хожу по улицам, высоко подтянув плечи. Жаль, что я не захватила пальто перед выходом из отеля, но я скорее спрыгну с моста, чем вернусь за ним сейчас.

Есть ли кто-нибудь, кому есть до меня дело? Если я сегодня замерзну до смерти... будет ли кому-то до этого дело?

Я представляю, как лицо мамы рассыпается от шока и печали, но потом отбрасываю этот образ. Это бессмысленно, я выдаю желаемое за действительное. Она просто отвлечется, как обычно, потому что она нужна Карлу или Вонни. Ей все равно, что они добры к ней только потому, что она наследница. Если она слышит, как они за спиной называют ее пустышкой, она не показывает этого.

Время идет. Я останавливаюсь, когда уже не чувствую своего лица. Я смотрю по сторонам. Уличные фонари расплываются, как вспышки звезд, и мое дыхание становится белым в воздухе.

Рядом со мной парень говорит что-то по-французски, но я даже не поворачиваюсь посмотреть. Возможно, он здесь, в этом прекрасном городе, с кем-то, кому он нравится. Наверняка у него есть гостеприимный дом. Семья, которая его обожает.

Так, больше никакой жалости к себе. Если бы люди могли читать мои мысли, они бы назвали меня чересчур требовательной и избалованной. Я должна быть благодарна за то, что у меня есть - богатство Peery Diamonds, то, что оно собой представляет. У меня есть красивые, дорогие вещи, о которых большинство людей даже не могут мечтать.