Прямо удивительно. Я была уверена, что Северин броситься с кинжалом на меня или на кого-нибудь, попытается сбежать, но он ничего подобного не сделал!
- Думаю, что ритуал нужно проводить в комнате мальчика, - произнес ректор. - Поэтому мы с канцлером подготовили все необходимое там.
Мы поднимались по лестнице. Северин шел между ректором и канцлером, которые с подозрением косились на него.
Дверь в комнату открылась, а у меня сердце забилось часто-часто. Черные свечи были расставлены в каком-то особом порядке. На полу был нарисован меловой круг с какими-то странными символами внутри. По краю круга лежала сушеная трава, несколько крупных драгоценных камней.
- Я проверю кровь, - произнес канцлер. - С вашего позволения. А вы, господин ректор, следите за …
Он глазами показал на Северина.
Склянка вспыхнула в руках канцлера, а он с удивлением поднял брови.
- Да, кровь отдана добровольно. Она - чистая, - вернул склянку канцлер.
Ректор присел, ставя ее на какой-то знак.
- Все готово? - спросил ректор.
- Я пойду, - кивнула я. - Эмброуз меня знает. Я проводила с ним больше времени, чем кто либо. Поэтому мне и идти…
Я прекрасно знала, что для Эмброуза папа был эталоном. Он был для него тем самым идеальным папой, который обычно смотрит с портрета многолетней давности. Отец слишком мало времени уделял воспитанию Роуза. Их короткие встречи были, скорее, праздником для мальчика.
Я вспомнила свои слова: “Папа занят! У папы важная работа! Папа защищает королевство”. Я говорила это так уверенно, что мой мальчик был уверен, что папа - настоящий герой.
Роуз не знал папу. Он знал лишь образ, который я умело создавала, чтобы малыш не чувствовал себя обделенным папиным вниманием.
- Вы хорошо поду… - начал было канцлер, но я тут же посмотрела на него.
- Я же сказала. Я пойду, - произнесла я. - Мой сын - для меня все. И если ошибку допущу я, то я погибну вместе с ним. Но если ошибку допустит кто-то другой, то я… я не смогу его простить… Вы понимаете, о чем я?
Элизар вздохнул.
- Тогда нужно принести Эмброуза в круг, - произнес он. - Тебе придется держать его, пока я открываю путь…
- Я удержу, - сглотнула я, направляясь к кровати.
Эмброуз лежал бледный и совсем обессиленный. Я с легкостью подняла его на руки. О, боже! Он так похудел! Он легкий, как пушинка!
Сердце сжалось от боли, а я поцеловала его лоб.
- Сейчас мама придет… Слышишь? Мама уже идет к тебе… Скоро ты будешь здоров… - прошептала я, неся его в круг.
Я стояла с ребенком на руках.
- Береги себя, - прошептал Элизар, опуская руки на круг.
Сначала я увидела свет, который заполонил всю комнату. Казалось, он был таким ярким, что меня ослепило. А потом я почувствовала, словно парю в невесомости тумана.
- Эмброуз! - закричала я, увидев, что ребенка на руках нет. - Роуз! Сынок!
Туман жадно пожирал мои слова, проглатывал их, словно чудовище.
- Роуз! - крикнула я, видя, что вокруг нет ничего, кроме тумана. - Роуз!
Я сделала осторожный шаг в туманную пустоту как вдруг очутилась в темном сыром подземелье…
Казалось, все вокруг было исписано странными символами, зловещими и неприятными. Чувство брезгливости заставило меня держаться подальше от стен, на которых были нарисованы змеи. Точно такие же, как на браслете.