Послышался смешок.
- Знаете, мадемуазель, он на третьем курсе взял у меня книгу по проклятиям. И обещал вернуть. До сих пор жду, - рассмеялся ректор. - Я бы на вашем месте не надеялся.
В этот момент глаза Северина вспыхнули.
- Ты что? Веришь этой безумной женщине? - спросил он, повышая на меня голос. - Ты на нее посмотри! Она сумасшедшая. Я вообще ее не знаю. Мы с ней незнакомы! Я всегда считал тебя здравомыслящей! Мадам, как вас зовут?
- Ты шутишь? - прошептала Фрезия, дергая наручник.
Я перевела взгляд на рыдающую Фрезию, которая рвалась к Северину.
Сначала я хотела заковать ее в статую, а потом передумала. Наличие в камере истерички быстро сделает любого мужчину самым сговорчивым и отзывчивым.
- Итак, а чем красавица может доказать любовную связь? Может, есть особые приметы того, что данный мужчина снимал перед вами штаны? - с явным интересом спросил ректор. Он просто развлекался.
- Я люблю свою жену! У меня и в мыслях не было ей изменить!- твердо произнес Северин. И снова посмотрел на меня. - А ты пытаешься настроить нас друг против друга! Я что? Тебя не знаю?! Ты всегда пробивал себе путь хитростью и подлостью.
- Ты про меня всегда всегда интересно рассказываешь, - с улыбкой заметил Элизар. - Продолжай!
Северин брезгливо поморщился, глядя на ректора.
- Так ты освободишь меня? - спросил муж, глядя мне прямо в глаза.
Я посмотрела на любовницу, которая хныкала и пыталась высвободить руку, потом на мужа.
- Нет, - ответила я, выходя из камеры.
- Неужели ты поверила какой-то сумасшедшей?! - слышался крик.
Я прошла мимо Гербальда.
- Гербальд, я прошу тебя, сделай звукоизоляцию, - вздохнула я, глядя на дворецкого.
- Конечно, мадам! Я все приготовил! Вот! - дворецкий показал мне какую-то тетрадь с магическими знаками, исписанную ровным убористым почерком. - Мой конспект!
Мне удалось вымучено улыбнуться. Я чувствовала себя разбитой, сломанной, растоптанной.
Я поднималась к сыну. Именно он всегда придавал мне сил… Он - мой смысл жизни.
Открыв дверь, я увидела Матильду, которая бережно вытирала губы ребенка салфеточкой.
- Молодец, юный господин, - ласково произнесла Матильда. - Сейчас мы еще уголочки рта промакнем…
От этой картины у меня защемило сердце.
- Мы снова покушали бульон… - отчиталась Матильд, убирая миску и пипетку. - Я добавила в бульон специй. Он такой вкусный. Вам принести?
- Давай, - обреченно кивнула я, сменяя ее в кресле. О, боже! Как мой малыш исхудал… Щечки впали, под глазами залегли тени…
Мне тяжело на это смотреть. Невыносимо!
Где взять сил? Где бы взять сил?
Я смотрела на себя в зеркало.
Горькое чувство подбиралось к горлу, а мне хотелось зареветь: “За что?”
Мне было так гадко думать о том, сколько времени я, глупая, полагала, что у нас с мужем все хорошо. Сколько тешила себя надеждой, что так оно так будет всегда! Я старалась быть хорошей женой, никогда не пилила, нервы на кулак не мотала, истерики на ровном месте не устраивала… Я всегда ставила семью на первое место! И ждала мужа, как верная собачка, переживала, выглядывала в окно, содрогалась при мысли, что его убили, рисовала себе ужасы, когда он задерживался… А он, оказывается, в этот момент развлекался с любовницей.