— Ну все, дружочек. Мне пора. Без меня там Элле туго приходится.
«Дружочек. Ты мой дружочек?».
— Безусловно.
Мари была уверена, что увидела на змеиной морде Имира довольную улыбку.
На следующий день покинуть гостиницу незамеченной было сложнее.
Еще во время завтрака к ним на кухню зашла довольная Кримхильда, объявившая:
— Ну что, девчонки, лентяйки-чернавки-пепелюшки! Жрете тут опять мои продукты сидите? А я решила сегодня провести ревизию. Сейчас пойду считать, сверять, что по продуктам осталось. Посмотрю, на сколько вы меня обворовали. Если что, тебе — она ткнула пальцем в Мари — вычту из жалованья. Тебя — тощий палец переместился на Эллу — просто отлуплю. Нет, не просто отлуплю, с особым усердием. Ждите. — И на этих словах торжествующе удалилась в погреб.
— Дело плохо. — уныло сказала Элла. — это она потому такая радостная, потому что предвкушает как лютовать будет сегодня. Смакует.
— Слушай. — Мари разложила ножи на полотенце. — Ну это уже переходит все мыслимые границы. Может, тебе пожаловаться нужно полицмейстеру? Бить людей по пустякам — это запрещено законом любого государства.
— Да. Но не запрещено, если ты двоюродная сестра полицеймейстера. Он ее во всех делах покрывает. Поэтому и надежда на справедливость только там, у короля. У меня есть подозрение, что и отец умер не своей смертью, у него проблем со здоровьем особых не было: мужчина в расцвете лет, крепкий и сильный — вдруг резко занемог. Наверняка, можно было найти какие-то доказательства ее причастности, но никто их не искал.
— Ясно. Не переживай, мы что-нибудь обязательно придумаем. Пока она там готовит нам казнь, я сбегаю за молоком и в лес.
— Ну и помощница же у меня! Ладно, беги. Хвороста привези назад, чтоб не с пустыми санками.
Имир и в этот раз выдул ведро молока за один заход. Крыло его заживало поразительно быстро, да и сам он выглядел гораздо веселее.
«Знаешь. Я уже почти готов лететь дальше. Здесь больше нельзя оставаться. Чувствую, он близко».
— Брр… Только б не нашел. Тогда давай прощаться.
Мари обняла горячую шею дракона, к горлу подкатил комок.
«Не плачь, Мари, я справлюсь»
— Я очень надеюсь на это. И хочу, чтобы ты нашел дорогу домой.
Слезы покатились градом.
«Послушай меня. Ты думаешь, что твоя сила работает только с водой. Это не так. Ты можешь вообще все. Просто вода — твоя стихия. Ты ее понимаешь лучше. Ты научишься, придет время, придет желание и настойчивость».
Мари крепче обхватила шею Имира.
«И еще. Снег — это тоже вода, не забывай. Иди теперь. Долгие проводы — лишняя вода. Так у вас говорят».
С тяжелым сердцем Мари вышла из норы, ловля себя на мысли, что больше не увидится с Имиром никогда. Предчувствия были самые мрачные. Она чувствовала, что Шляпник рядом, кожей ощущала эту опасность, но не понимала, что может сделать для дракона.
— Слушай, давай мы тебя перепрячем! — сказала она вслух, отойдя от убежища на пару метров.
«Куда. В соседнюю нору? Или к булке в дупло? Какая ему разница.»
— Тогда беги, улетай прямо сейчас. — зашептала Мари тихо, как будто Шляпник уже был рядом и слышал ее.
«Иди уже. Я после тебя».
И она пошла, таща за собой санки с бренчащим пустым ведром. На полпути вдруг вспомнила, что нужно набрать хвороста для прикрытия. За спиной хрустнула ветка. Марийон обернулась. В нескольких метрах, среди елей, стоял огромный белый зверь, и пристально смотрел на нее. Внезапно позади медведя мелькнула черная тень в шляпе и словно растворилась в воздухе.
Тело Мари сковало ужасом. Сердце оглушительно застучало в висках. Бежать было бессмысленно, кричать тоже, медведю до нее — полсекунды в прыжке, кто ж тут добежит?
Медведь оскалил чудовищную пасть с бордовой окантовкой десен и угрожающе встал на задние лапы.