Киран берёт свои руки мою вторую ладонь и согревает своим дыханием, не отрывая взгляда от моих губ. Мы останавливаемся возле пруда, в который я упала сегодня утром. Деревья шелестят листвой, а водная гладь нежится под светом луны.
— Твой Дар… — бормочу я под влиянием этой волшебной обстановки.
— Да?
— Ты распознал мою кровь ночью.
— Так и есть.
Его сапфировые глаза сияют тысячами оттенков синего этой прекрасной ночью, когда мы стоим, окутанные запахом цветущих роз, на берегу илистого пруда.
— Твой Дар непохож на другие, он отличается. Значит, ты отмечен…
— Ночью, — завершает за меня Киран, продолжая баюкать мои ладони в своих. Он безмятежен, словно этот разговор самый обычный из всех, что между нами были.
Я застываю, тихо сглатывая.
Он такой же, как я. Киран единственный, кто может меня понять. И принять. Единственный, кто может помочь с моим Даром. Но…
Что-то меня останавливает от признания. Что-то, похороненное давно в прошлом. Смоль и сапфиры… В моём детстве было что-то, что я знала о нём. Что-то позабытое, скрытое моей травмой. Но что?
— Ты боишься меня?
— Нет, — слетает с моих губ правда.
— Я тебе нравлюсь?
Я вновь сглатываю. Сердце ухает вниз.
Нравится ли мне Кровавый герцог Ладоргана, с которым я знакома всего ничего? Нравится ли мне Киран Ердин?
Кажется, в мой взгляд говорит больше, чем все слова в этом мире.
Киран наклоняется ко мне и легко оставляет на моей щеке поцелуй. Я не знаю, о чём он сейчас думает, ведь я так и не смогла ответить на его вопрос, застигнутая врасплох.
— Киран, я…
— Пошли, Лайла. Уже поздно, и ты замёрзла.
Иногда я ненавижу себя за свою трусость. Но ведь я правда боюсь, что ответ на его вопрос будет чуть длиннее обычных «да» или «нет». Потому что Киран мне не нравится.
Кажется, я его в него влюбилась всем своим крохотным сердцем.
***
Мысли и размышления о том, что произошло на ужине, как некстати накатывают на меня перед сном. Сначала я верчусь, отгоняя от себя непрошенные фантазии о Киране, а потом погружаюсь в беспокойный сон. И кошмар, так долго ждавший меня, вновь начинает мучить меня с новой силой.
Всё повторяется, но в этот раз я захожу гораздо дальше: моё сознание приоткрывает мне чуть больше подробностей той ночи, когда погибла вся моя семья…
…— Мама! Мамочка!! — хнычу я.
Коридор кажется таким длинным, что я никак не могу приблизиться к двери, которая ведёт в нужный зал, где должны сидеть родители и Беллами в кругу высокородных лордов. Я иду и иду, ускоряю шаг, бегу, но всё без толку. Я не могу достичь двери, то и дело спотыкаясь о собственные ноги, падая, разбивая колени в кровь и снова подымаясь.
Опять и опять. Снова и снова. Бесконечная гонка, которая зациклена во времени.
— Папочка! Беллами!
И лишь когда я, обессиленная, останавливаюсь, дверь оказывается прямо перед моим носом. Она чуть приоткрыта, и я слышу тяжелые мужские шаги.