— Походу, Русик, ты так и не смог забыть свою старуху? — Виктория мстительно прищурила глаза и ухмыльнулась. — Так интересно узнать, что ты в ней нашёл? Я же гораздо красивее!
— Сколько раз я просил тебя не говорить плохо о Лёке?! — Руслан стукнул кулаком по столу.
Висевший на стене за его спиной портрет президента упал на пол. Рамка треснула, а стекло разбилось. Вика вздрогнула. Хоть она и знала сводного брата с хорошей стороны, но сейчас испугалась его ярости. На мгновение в кабинете Таирова воцарилась звенящая тишина.
— Запомни, Виктория, раз и навсегда: моя личная жизнь тебя не касается, — наконец, сказал Руслан. — Я никогда тебя не любил, а то, что между нами было, — это досадная случайность.
При последних словах сводного брата Вика опять завелась. Самолюбие знойной брюнетки, которая привыкла считать, что она “всех милее, всех румяней и белее”, было больно задето. Такое Виктория Гранова простить не могла.
— Правда глаза колет? — в голосе девушки прозвучала неприкрытая издёвка.
— Значит, так, — негромко и пугающе медленно сказал Руслан, — сейчас ты пойдёшь домой и хорошо подумаешь, какая сумма тебя устроит. Я на тебе, Виктория, не женюсь и ребёнка тебе не отдам. Ты из него сделаешь неврастеника. Есть ещё вопросы?
— Есть! — склонив набок свою хорошенькую головку, Вика на секунду задумалась и сказала: С тебя миллиард!
— Рублей?
— Ты что, смеёшься? — Виктория расхохоталась и жёстко произнесла: Конечно, баксов!
Руслан нахмурился. Потом пересел за свой рабочий стол, зачем-то залез в компьютер. Вика его не торопила. Вряд ли когда-нибудь ещё ей выпадет такой шанс. Наконец, Рус сказал:
— Может, сначала я выплачу тебе половину? Сразу выводить из оборота миллиард долларов я не могу. А на вторую половину я дам нотариально заверенную расписку. Ты согласна?
— На сколько мне хватит этих денег? — призадумалась Вика. — Ну, может, лет на двадцать. Хотя, если положить баксы на депозит, пожалуй, на одни проценты какое-то время можно будет жить, ни в чём себе не отказывая. Но тогда мне нужна вся сумма, — а вслух сказала:
— Держишь меня за дурочку? — девушка криво усмехнулась. — Либо миллиард сразу, либо, Таиров, готовься вести меня под венец. Как говорится, третьего не дано.
— Послушай, Виктория, даже если ты не веришь в мою порядочность, пойми, пожалуйста, что своим требованием ты срубишь сук, на котором сидишь? — попытался Руслан объяснить сводной сестре, что она ставит ему невыполнимое условие. — Год только недавно начался, у меня есть обязательства перед моими партнёрами, все средства распланированы. Обещаю, что до конца года я выплачу тебе оставшуюся половину. Мы это всё отразим в расписке.
— А мне плевать, понял? — Виктория улыбнулась и встала. — Тебе-то, Таиров, тоже нет дела до того, что ты своим отказом жениться ставишь меня в неудобное положение перед моими подругами. Тогда почему у меня должна болеть голова по поводу твоих проблем?
— Я прошу тебя, Виктория, не торопись. Подумай хорошенько? Миллиард долларов — это на самом деле немаленькая сумма.
— Ищи! И, конечно, работай. Хорошо работай. Пока-пока!
Эффектно повернувшись на каблучках, Вика вышла из кабинета. Обхватив руками голову, Руслан ещё долго сидел в кресле после её ухода. За всё в жизни приходится платить, он это знал. Но, пожалуй, свалившаяся на него нешуточная проблема не казалась бы ему настолько тяжёлой, если бы рядом с ним сейчас была Лёка…
Тук-тук. Кто там?
Я пила кофе в комнате отдыха, когда вошла Ольга и тяжело опустилась на соседний стул. В этот час — перед обедом, клиентов у нас обычно мало.
Народ приходит с утра, потом начинает понемногу тянуться после обеда, а вот к вечеру вообще не продохнуть. Но так было до недавнего времени. В последние дни количество клиентов у нас заметно снизилось.
Я стараюсь не падать духом. Возможно, женщины ждут праздника, чтобы сразу привести себя в порядок. Мне и моим сотрудникам тоже не остаётся ничего другого, как ждать, что эта неприятная тенденция изменится.
— Люсь, что-то я не понимаю, — покрутила Оля головой, — что с нашим салоном в последнее время происходит? Проверки одна за другой! Что, в Москве других салонов красоты нет что ли? Или на нас свет клином сошёлся?
— Мы же не знаем, Лёль, — ответила я, — как обстоят дела у наших коллег? Возможно, перед праздником их также проверяют. Ну, чтоб не расслаблялись. Ведь мы с тобой в этом бизнесе недавно.
— Ой, не скажи! — не согласилась Ольга. — Понятно, что я жила и работала в провинции, но мы этих проверяющих видели раз в год, иногда — пару раз, да и то это уже рассматривалось, как ЧП. А тут ходят и ходят, работать не дают толком! А ведь впереди 8-ое марта. Если они ещё и в этот день к нам заявятся, картина будет называться: “Тушите свет”!
— Будем надеяться, не заявятся, — сказала я неуверенно и замолчала, поскольку сама услышала фальшь в своём голосе. Меня эта картина: “Тук-тук. Кто там?” тоже так достала, что сил никаких нет!
Естественно, я понимаю, откуда растут ноги у этих проверок. Уж как пить дать, от Валерия Николаевича. Он обещал мне неприятности, и, походу, сдержал своё слово, сволочь!
Однако признаваться в этом Лёле я не хотела. К счастью, в прошлый раз, когда я вернулась домой ни жива ни мертва после пережитого ужаса, Ольга на кухне делала уроки с Кристиной.
Приняв душ и от души наревевшись под шум воды, я шмыгнула в постель. А наутро Лёля, пока мы ехали в салон, злилась на пробки на дорогах, и ей было совсем не до расспросов, потому что мы знатно опаздывали на работу. Короче, до разговора, как прошёл вечер, мы не дошли.