🕮 Читать книгу «Первая любовь миллиардера» онлайн

— Антон, когда заболел, позвонил мне и попросил, чтоб я за ним ухаживала. Он обещал мне за это заплатить. Увидев, в каком доме он живёт, я решила, что этот прохвост раскрутился, и согласилась на сделку. Но потом оказалось, что у Антона нет денег. Вообще! Теперь долг по моей зарплате перешёл к вам, фрау Пельтцер. Надеюсь, вы не будете это дело тянуть?

— Постараюсь, — ответила я осторожно. — Вы сможете, фрау Кох, какое-то время подождать?

За грудиной заныло. Я хотела помассировать это место, но тут же отдёрнула свою руку. Не хотелось бы мне, чтобы фрау Кох догадалась, что я напряглась. Где я на всё возьму деньги?

— По вашему лицу я вижу, что вы меня не обманете. Надеюсь, один месяц — это достаточно?

— Я постараюсь, фрау Кох, — повторила я, но она, с подозрением глядя на меня, спросила:

— А почему вы не интересуетесь, сколько мне должен Антон? Вы, русские, такие странные!

— Потому что платить вам я буду ещё не завтра, — пожала я плечами. — Мы ещё поговорим на эту тему. Но только не сегодня точно.

— Лучше, если вы будете знать сумму, фрау Пельтцер. Восемь тысяч евро за два месяца.

— Хорошо, — ответила я. Фрау Кох вышла из комнаты. Обессиленная нашей затянувшейся беседой, я тут же откинулась на высокие подушки. Да уж, приплыли.

Красивая и смелая дорогу перешла

— Люся, ты почему трубку не берёшь? — истерично кричала по телефону обычно спокойная, здравомыслящая Ольга. — Ну что это такое? То у тебя телефон отключен, то ты не отвечаешь на звонки, а Ватсап, вообще, игноришь! У меня слов на тебя никаких нет!

— Не кричи, Лёля. Что случилось?

На душе у меня стало тревожно. Неужели мама или бабушка серьёзно заболели? А, может, у Кристинки какие-то проблемы? Или наш салон опять проверяющие взяли в оборот? Ведь Лёля, в отличие от меня, никогда не сходит с ума. Я всегда восхищалась этим качеством её характера, но сегодня Оля кричала, как сорвавшаяся с цепи собака.

Но штука в том, что мне действительно было не до разговоров. После того, как фрау Кох съехала из дома дяди Антона, а я худо-бедно пришла в себя, мне пришлось срочно заняться поиском подходящего жилья.

От высоких европейских цен у меня глаза лезли на лоб. На собственном опыте я убедилась, что свет и воду лучше экономить, и объяснила это малышам.

Милана с Мартином у меня — детки, без ложной скромности, разумные. Они, вообще, скоро стали мало чем отличаться от здешних детей. И когда мы переехали в квартиру в Лейпциге, быстро завели себе друзей.

Я тоже завела, но не друзей, а тетрадь, в которую записала все долги покойного дяди и туда же стала писать все наши расходы.

Теперь, задним числом, я согласилась с фрау Кох, что надо было заказывать кремацию, а не устраивать традиционные похороны. А также поняла недовольство женщины, которая переживала, что мне не хватит денег, чтобы вернуть ей долг по зарплате.

Да, мне хотелось, чтоб всё было по-людски, но получилось, как всегда.

В общем, голова у меня дымилась. От сигарет я, естественно, отказалась. Во-первых, сама не заметишь, как втянешься. Во-вторых, курение в Европе слишком дорогое удовольствие.

Короче, я экономила, как могла, но ясен пень, мои долги не уменьшались. А я вдруг поняла, что зря думала, оказавшись в Москве с двумя малыми детьми на руках, что я выживала.

Нет, настоящую школу жизни мне пришлось пройти в Германии.

Скажем, будь моя воля, я бы арендовала однушку, а не трёхкомнатную квартиру. Однако в Европе другие, более суровые законы. Поэтому, если в семье разнополые дети, для девочек и мальчиков должна быть своя комната. В итоге, я сняла трёшку на окраине города. Это ощутимо ударило меня по карману.

Опять же, детей до двенадцати лет нельзя оставлять без присмотра. Причём без разницы: в доме они находятся, сидят в машине, или играют на улице. Я своим двойняшкам привыкла доверять где-то с восьмимесячного возраста. Помню, показала им на утюг, электроплиту, чайник и сказала, что эти вещи нельзя трогать руками. Глядя в их разумные глаза, я сразу увидела, что Мартин с Миланой всё поняли.

Собственно, в этом нет ничего удивительного. Когда я была маленькой, родители меня также иногда оставляли одну дома, потому что папа с мамой и бабушкой были на работе. И всё нормально: дом не сожгла, ничего себе не сломала. Мало того, с ранних лет я приучилась к самостоятельности.

Однако в Германии такой номер не прокатит. Здесь соседи могут позвонить в полицию, если заметят, что дети одни дома. Поэтому, отправляясь по делам, или даже в соседний магазин, я обязательно беру с собой Милану и Мартина.

Ну и, вообще, постоянно приходится себя контролировать. Это даётся мне непросто. Но кто виноват?

Я сама влипла, пожалев дядю, у которого была не самая лучшая репутация среди родственников. И всё же дяде Антону удалось меня разжалобить. Да и напугал он меня, если честно, своими словами, что он — мой родной отец. Не то чтобы я ему поверила, но засомневалась. По итогу попала, как кур в ощип.

Конечно, у этой ситуации имеются и свои плюсы.

Я, изучавшая в школе английский язык, начала худо-бедно понимать по-немецки.