Вэй Усянь прыснул со смеху.
Споры за столом продолжались:
— Кстати сказать, церемония запечатывания заставила меня другими глазами посмотреть на Не Хуайсана: кто бы мог подумать, что он всё так организует! Вышло отлично! В самом начале, когда он добровольно вызвался на эту роль, я уж было решил, что церемония наверняка будет испорчена. Чего еще ожидать от Незнайки?
— Я тоже так думал! Но кто тогда мог предвидеть, что он проведёт церемонию не хуже Лань Цижэня?
Слушая их удивленные восклицания, Вэй Усянь подумал: «Это ещё что! Вполне возможно, что в последующие несколько десятков лет нынешний Глава Ордена Цинхэ Не постепенно проявит истинные способности и тем самым повергнет вас в ещё большее потрясение».
Подали блюда и вино. Вэй Усянь наполнил свою пиалу и медленно выпил.
Внезапно до него донёсся голос молодого парня:
— Так что же, Тигриная Печать Преисподней осталась запечатанной в том гробу или нет?
В винной лавке внезапно воцарилась тишина. Спустя пару секунд кто-то ответил:
— Кто ж знает, возможно, осталась. Где ещё Цзинь Гуанъяо мог её хранить, если не при себе?
— С этим всё же можно поспорить. Разве не говорилось, что Тигриная Печать Преисподней теперь — простой кусок бесполезного железа? От неё никакого прока нет.
Юноша, что задал вопрос, сидел за отдельным столом, обнимая меч. Он спросил ещё:
— А тот гроб, он достаточно крепкий? Что если кто-то захочет убедиться, что внутри нет Тигриной Печати Преисподней, что тогда?
Кто-то тут же громко воскликнул:
— Да кто посмеет!
— Место захоронения охраняют представители Орденов Цинхэ Не, Гусу Лань и Юньмэн Цзян, разве кому-то достанет отваги пойти на подобный шаг?
Остальные единогласно поддержали. Юноша больше не произнёс ни слова, лишь поднял пиалу с чаем и отпил глоток, будто выбросил из головы идею о Тигриной Печати. Однако его взгляд при этом ни капли не переменился.
Подобный взгляд Вэй Усяню уже приходилось встречать раньше. И кроме того, он прекрасно понимал, что увидит его ещё не раз.
Когда они покинули винную лавку, Вэй Усянь как обычно уселся на спину Яблочка, а Лань Ванцзи взялся за верёвку и повел его за собой.
Беззаботно покачиваясь на спине ослика, Вэй Усянь снял с пояса флейту и поднёс к губам. Чистая звонкая трель птицей взвилась к небесам. Лань Ванцзи остановился и молчаливо прислушался.
Это была та же мелодия, которую он пел для Вэй Усяня во время заточения в Пещере Черепахи-Губительницы.
А также мелодия, которая после перерождения Вэй Усяня по чистой случайности пришла ему в голову на горе Дафань, благодаря которой его и узнал Лань Ванцзи.
Закончив играть, Вэй Усянь подмигнул Лань Ванцзи и спросил:
— Ну как, хорошо ли я сыграл?
Лань Ванцзи мягко кивнул.
— Редкий случай.
Вэй Усянь понял, что фраза «редкий случай» относится к его памяти, которая на этот раз не подвела. Он безудержно рассмеялся.
— Ну перестань уже сердиться на меня за это! Я ведь признал вину, чего ты ещё хочешь? Я же говорил, что у меня плохая память, за это нужно сказать «спасибо» моей матушке.
— Почему?
Вэй Усянь подпёр щёку ладонью, опираясь на голову Яблочка. Чэньцин закружилась в его руках будто ветряная мельница.