А-Цин вытянула шею и заглянула в спальню. Сюэ Ян также бодрствовал и сидел за столом, погруженный в свои мысли.
Маленькая конфетка покоилась на краю стола.
После того вечера, когда они беседовали у огня, Сяо Син Чэнь каждый день приносил им по конфете. А-Цин, само собой разумеется, весьма радовалась подарку. Сюэ Ян же никак не выражал свою благодарность, но, в то же время, и не отказывался, чем временами вызывал у А-Цин недовольство.
Сяо Син Чэнь всегда отвечал за питание всей троицы, но из-за слепоты не умел выбирать хорошие овощи, и к тому же, стыдился торговаться. Порой лавочники, заметив слепого без сопровождения, оказывались порядочными, но многие, напротив, умышленно обманывали покупателя и, пользуясь его невозможностью видеть, подсовывали гнилые овощи, обсчитывали и обвешивали. Сам Сяо Син Чэнь не слишком заботился подобным, точнее, не слишком обращал внимание, но А-Цин часто свирепела. Однажды она с горячностью потребовала выйти за покупками вместе с Сяо Син Чэнем, чтобы спокойно приобрести продукты и поквитаться с бессовестными торгашами. Но, к сожалению, несмотря на то, что девушка все видела, она не могла сказать об этом, а закатить скандал и повалить лотки в присутствии Сяо Син Чэня А-Цин не рискнула. Тут-то им и пригодился Сюэ Ян. Отныне он всегда следовал за ними на рынок и там пускал в ход свои острые глаза и длинный язык, проявляя истинное обличие босяка и пакостника. Первым делом он нагло требовал сбить цену в половину, и, если лавочник соглашался, Сюэ Ян не успокаивался и требовал еще большей скидки; если же нет – напускал на себя зловещий вид, и торговцам начинало казаться, будто им несказанно повезло, что подобный человек вообще хочет заплатить, посему они торопились взять столько денег, сколько им предлагали, надеясь поскорее избавиться от него. По-видимому, когда Сюэ Ян бесчинствовал в Куй Чжоу и Лань Лине, он забирал даром любой товар, который только желал. Гнев А-Цин улегся, и она, в порыве счастья, даже пару раз похвалила его. Вдобавок, ежедневная конфета смягчила ее сердце, и с тех пор, на короткий период времени, между Сюэ Яном и А-Цин установился шаткий мир.
Но все же она никогда не теряла бдительности в его присутствии. Краткое затишье стремительно вытеснялось днями бесконечных сомнений и подозрений.
Однажды А-Цин вновь играла на улице, притворяясь слепой. Она забавлялась подобным образом всю свою жизнь, и ей еще ни разу не надоело. А-Цин сновала взад-вперед, выстукивая перед собой дорогу бамбуковым шестом, и неожиданно услышала позади себя голос: «Девушка, если ты слепая, то не беги так сильно».
Голос, принадлежавший молодому мужчине, звучал довольно холодно. А-Цин обернулась и увидела высокого заклинателя с идеально ровной осанкой, в черных одеждах с разлетающимися рукавами, стоящего в нескольких метрах от нее. За его спиной висел меч, а в руке он держал метелку из конского хвоста. От мужчины веяло атмосферой нелюдимости и гордыни.
Перед Вэй У Сянем возникло лицо Сун Ланя.
А-Цин склонила голову. Сун Лань уже приблизился, обвил метелкой из конского хвоста ее плечи и отвел девушку на обочину: «Здесь гораздо меньше прохожих».
Вэй У Сянь подумал: «А он и впрямь близкий друг Сяо Син Чэня. Ведь близкие друзья так и называются лишь потому, что близки по духу».
А-Цин хихикнула: «А-Цин очень благодарна даоцзану».
Сун Лань убрал свою метелку и взглянул на нее: «Не гуляй слишком долго. Энергия Инь здесь достаточно сильна, лучше поспеши домой до заката».
А-Цин ответила: «Хорошо!»
Сун Лань кивнул и зашагал прочь, но А-Цин продолжила следить за ним взглядом. Пройдя немного, он остановил прохожего: «Прошу прощения, вы, случайно, не видели в окрестностях слепого заклинателя, с мечом за спиной?»
А-Цин тут же навострила уши. Прохожий ответил: «Боюсь, я не знаю. Даоцзан, попробуйте расспросить кого-то другого».
Сун Лань ответил: «Благодарю».
А-Цин застучала шестом и подошла к нему: «Даоцзан, зачем ты ищешь другого даоцзана?»
Сун Лань немедленно повернулся к ней: «Ты его встречала?»
А-Цин сказала: «Может быть, да, а, может быть, и нет».
Сун Лань спросил: «Чем я могу освежить твою память?»
А-Цин предложила: «Ответь мне на пару вопросов, тогда, возможно, я кое-что припомню. Ты друг даоцзана?»
Сун Лань заколебался и ответил не сразу: «Да…»
Вэй У Сянь удивился: «Почему он вдруг замешкался?»
А-Цин тоже сочла его ответ несколько неохотным, и в ее сердце закрались подозрения: «Ты и в самом деле знаком с даоцзаном? Какого он роста? Красивый или не очень? Как выглядит его меч?»
На этот раз Сун Лань без запинки произнес: «Ростом примерно с меня. Весьма привлекательной наружности. Меч украшен резными морозными узорами».
А-Цин, убедившись, что он без малейшей ошибки описал Сяо Син Чэня, и к тому же, сам не выглядел негодяем, сказала: «Я знаю, где он. Даоцзан, идем за мной!»
Сун Лань несколько лет безуспешно бродил по свету в поисках лучшего друга и уже несчетное количество раз познал горечь разочарования. Сейчас он, наконец, услышал о Сяо Син Чэне и некоторое время стоял, не веря своим ушам. Сун Лань с большим трудом вернул себе присутствие духа и забормотал: «Спасибо… Спасибо…»
А-Цин почти довела его до их пристанища, но мужчина вдруг неожиданно остановился. Она спросила: «Что такое? Ты не хочешь идти?»
Сун Лань, по неизвестным причинам, был до крайности бледен. Он, не мигая, смотрел на дверь похоронного дома, словно страсть, как хотел ворваться внутрь, но ему недоставало смелости. Вся его гордыня исчезла без следа. Вэй У Сянь предположил: «Может быть, он робеет от того, что давно не видел своего друга?»
Когда же Сун Лань насилу собрался с мыслями и приготовился войти в дверь, его на шаг опередила праздношатающаяся фигура, легкой походкой прошествовавшая в дом.