— Ага. И другая…
Он задумался на минутку.
— The Middle End.
— Да, — увидев, как он во второй раз показывает на открытый люк, я надёжно поставила ногу на первую перекладину лестницы. — Я также слушаю больше современной человеческой музыки, — добавила я, может, чтобы не казалось, будто я как губка впитываю все от него и бывших Повстанцев. — Попсы немного, но мне нравится группа Exit North. И Antarctic Sun.
Он кивнул. Я видела, как его губ вновь коснулась лёгкая улыбка.
Мы начали эту игру вскоре после того, как приехали в Нью-Йорк.
Думаю, изначально это была моя идея — лёгкий, неконфликтный способ вновь узнать друг друга. За последний год мы столько всего пережили, и казалось, что лучше начинать с простого.
В любом случае, теперь он помнил больше, да и я сама прошла через изменения, пока жила с Лао Ху.
— Что насчёт тебя? — спросила я.
Я начала спускаться по лестнице, но он щёлкнул пальцами, чтобы привлечь моё внимание. Когда я подняла взгляд, он протянул руку, чтобы включить органический фонарик, который висел у меня на шее.
Он показал мне спускаться дальше и схватил крышку люка, чтобы закрыть её за собой, одновременно устраивая ноги на ступенях лестницы. Как только я спустилась достаточно глубоко, он тоже начал спускаться и подтягивать крышку, чтобы закрыть люк за нами.
Как только он расположил её над проёмом, единственный свет, который у нас остался, исходил от органических колец-фонариков на наших шеях. Их свет пронизывал тьму, может, даже слишком ярко, и освещал тошнотворным синеватым светом обе стороны бетонного туннеля, а также пол и потолок.
Внизу я сбросила капюшон и посмотрела по туннелю в обе стороны. Я думала, что к тому времени он забыл мой вопрос или вовсе не услышал.
А потом он заговорил.
— Группы видящих ты уже знаешь, — сказал он.
Я слегка вздрогнула и обернулась, когда он спрыгнул с лестницы. Он подошёл тихо, как будто не замечая, что внизу большой трубы собралось несколько дюймов воды.
— Что-нибудь человеческое? — поинтересовалась я.
— Из какого временного периода?
Я улыбнулась, прищёлкнув языком.
— Ах да, я забыла, что на твоём веку пришло и ушло несколько музыкальных трендов.
— Мне нравился Вагнер, — сказал он после очередной паузы.
— Нацист?
Он скинул капюшон и покосился на меня, подходя ближе.
— Дилан. The Stones.
Я рассмеялась.
— Ещё что-нибудь?
— Смотря что ты имеешь в виду. Музыка для спарринга. Мне нравятся многие группы из тех, что нравятся тебе.
Я кивнула, размышляя.
— Хочешь как-нибудь сходить на концерт?
Воцарилась тишина.