🕮 Читать книгу «В созвездии Семицветика» онлайн

Потрясение от попадалова бойцы сумели пережить и сжечь во сне, в трансцендентальном состоянии между жизнью и смертью, очень близком к безумию. Им ещё предстоит долго переосмысливать и заново переживать свои жизни. Но сию секунду их ждёт работа — привычное пробуждение по тревоге, будто и не случилось ничего особенного. А что, собственно, произошло, кроме того, что отныне цветикам придётся самостоятельно ставить себе задачи? Кстати, не впервые, на Земле у них всё неплохо получилось. Теперь они вместе, значит, не решаемых задач просто не существует. Да и разбудила их бортовая киберсистема из-за радостного события — ботик нащупал чей-то радар! Через две секунды получен новый, повторяющийся сигнал, предположительно вызов.

Кораблик цветиков прикинулся мёртвым — двигался без нормального ускорения в поле тяготения красного карлика, инфракрасным не светился, давление внутри равнялось давлению снаружи, вся электромагнитная активность надёжно экранирована, в рубке семь неподвижных тел. Сенсоры уловили «блик», отражение излучения звезды от чужого корабля. Вскоре его можно было наблюдать визуально, настолько близко он прошёл… мимо — ничего интересного, космический мусор, ещё одна жертва «звёздной болезни». Чужой некоторое время сопровождал ботик «Семицветика», подсвечивая его радаром в разных диапазонах, и ушёл по своим делам. Земляне порадовались, что чужой не встретился, а догнал, значит, они в целом движутся в правильном направлении. Только слегка подправили траекторию, ненадолго включив маневровые двигатели, когда чужак совсем потерял к ним интерес. Система теплоотведения едва успела «потушить» излучение движков, как их догнала уже пара инопланетян. Повторились запросы и просвечивание, эти не церемонились — встали по бокам, и один из них врубил электронный излучатель — рентгенологи, мать их галактику! Космонафты добрым словом помянули разработчиков скафандров и бортовых киберсистем — они рассчитывались на воздействие ядерного взрыва в космосе на дистанции от десяти километров. Вот и эти ничего толком не добились, получили фотки и ушли дальше.

В течение следующих двух «суток» произошло ещё несколько подобных контактов — кораблик цветиков нащупывали одиночные радары. Семь неподвижных тел в наполненной космическим холодом скорлупке — ребята умирали каждый в своём скафандре. Умирали, конечно, образно, но очень близко к их душевному состоянию — ведь смерть это абсолютное, бесконечное одиночество. Система корабля дремала, разговаривать никому не хотелось, они вспоминали свои жизни, и грустно прощались с «беззаботным» прошлым. Лан понял, о чём кричала Лена, упрекая его, что «он шляется невесть где». Цветики вспомнили все виртуальные «сны». Оди и Хриз потрясённо перебирали в памяти одни лишь названия — Зимбабве, Сомали, Чад, Алжир, Никарагуа, Гватемала… без деталей, совсем-совсем. Меньше всего хотелось думать о только что взорвнном ими корабле… э… о двух взорванных короблях с настоящими живыми людьми! Орхи просто злилась, ведь за одну только первую их операцию с самолётом помощника президента им по расценкам наёмников полагалось столько, что хватило бы на собственную маленькую страну! А Бас, Пио и Дик пересчитывали «разы», когда они были со своими крошками по-настоящему близки — на девять десятых любовь оказалась иллюзией. «Семицветик» за эти сорок восемь часов пережили «просветление» — отныне они навсегда избавились от иллюзий, больше их никто и ничто не обманет. Но самое обидное — больше и не требуется, если это, вообще, возможно!

На третий «день» антенны ботика впервые поймали чью-то постороннюю передачу. Потом ещё и ещё, вскоре эфир начал трещать от инопланетной ругани. Цветики деловито декодировали сигналы, но… декодировать-то особенно было нечего! Невероятно — весь трёп кодировался стандартно, возможно, одной на всех программой! А содержание… ну, что там могло быть за содержание? Идентифицировали несколько форм приветствий, синонимов слов «хорошо», «плохо», «идти», прыгать. Запомнили прорву, пока ничего для них не значащих, имён собственных — вероятно, названия космических объектов, клички и жаргонные слова. Разобрались со структурой языка — девять времён, два рода, и повелительное наклонение в смысле «пошёл…». Ребята не спешили с оценками. Возможно, в галактике воцарилась законность и справедливость, инопланетянин инопланетянину друг, товарищ и брат, и никому не приходится таиться от других.

Или, скорей всего, в разговорах ничего важного не содержалось — судя по тону и мужским тембрам, они поймали волну дальнобойщиков или таксистов. И анализ бесед давал интересную статистику, вернее подтверждал гипотезу, что самым употребляемым было слово «я», на втором месте аналог понятия «деньги», на третьем «бабы», а на первом с половиной в виде глаголов, прилагательных, существительных в разных вариантах и междометиях то, что делают с «бабами», тоже во всех формах. Так удалось установить научный факт, что местные в этом смысле ничем не отличаются от землян. «Мужики и в космосе — козлы»! — угрюмо подумала Орхи, Пио попросил не обобщать, и Хриз внесла поправку: «Козлов и в космосе хватает». Между тем они приближались к цели — в эфире, сменяя одна другую, на фоне непривычной музыки томными голосами с хрипотцой заворковали какие-то дамы, часто повторяя «хорошо» в превосходной степени, то, что делают с «бабами» и странное слово «Чикота». «Реклама, наверное», — смущённо предположил Пио. «Странная база… э… а реклама чего»? — растерялся Бас. Лан поспешил домыслить: «На нас не действует, нафиг инопланетянок»! Оди делано усмехнулась: «Да нам-то что! Валяйте, ксенофилы несчастные»!

Оптические сенсоры поймали бледную точку, мерцающую отражённым светом. Судя по данным перехвата «реклама» транслировалась оттуда. Цель была близка, но путь к ней предстоял ещё долгий, если бы их ботик всерьёз не заинтересовал, наконец, одного из проходимцев, то есть пролетанцев. К ним подошёл инопланетный кораблик, послал запрос, просветил и вдруг приблизился, остановившись в какой-то сотне метров от бота. Ребята рассмотрели вполне привычную по сенсационным фотографиям жёлтых инфосайтов летающую тарелку, вернее шарик с пояском. Из тарелки ничего не торчало — ни антенн, ни босых ног, на её белой поверхности не было ни пятнышка — никаких люков или иллюминаторов. Тарелка недолго летела сбоку, но ускорилась, пошла к станции, и неведомая сила потащила кораблик цветиков следом за ней! Ботик будто бы сам пытался догнать чужой корабль и не мог приблизиться ни на миллиметр, как ни старался. Субъективно скорость возрастала по экспоненте, что само по себе было немыслимым, так вдобавок приборы не фиксировали и экипаж не ощущал ни малейшего ускорения.

Когда это безобразие закончилось, бот по инерции летел с бешеной скоростью прямо на станцию. А вот она оказалась точно такой, как их изображают на обложках фантастических романов. Огромная, несуразная, будто слепленная, склеенная и сбитая гвоздями времянка начинающего дачника, она бугрилась надстройками и пристройками, топорщилась антеннами, переливалась тысячами огней. О её форме с определённостью можно было сказать только, что никакой формы при строительстве не замышлялось. И само строительство, видимо, не прекращалось ни на минуту — вход шло всё, что попадало в захваты. Сооружение больше всего напоминало «Остров погибших кораблей», чем, скорей всего, и являлось.

— Блин, сейчас будет одним погибшим корабликом больше! — неудачно сострил Пио. Действительно, даже на полном форсаже двигателям ботика не хватило бы мощности до столкновения погасить чудовищную скорость. Дик коротко предупредил, — кодированный радиообмен!

Тарелка о чём-то переговаривалась со станцией тем же кодом, что они ломали ещё на первых земных тренировках! И снова странное слово «Чикота». В общем, смысл сводился к диалогу:

— Я — Чикота. Лови!

— Ладно. Только надейся, чтобы находка окупила энергозатраты, иначе тебе сам Чикота не поможет.

Какая-то сила развернула ботик «днищем» вперёд, и команду впечатала в кресла чудовищная перегрузка — их спасли юность, тренированность и экзоскафандры — двадцать «же» даже кратковременно могут убить кого угодно, а ребятам пришлось терпеть долгие четверть часа. Внезапно блаженством облегчения вернулась невесомость. Алая муть в мозгах рассеялась, и экипаж смог разглядеть, куда их принесло. Ботик плавно плыл средь футуристических нагромождений к широкому отверстию. За кормой сомкнулись створки внешних ворот, станция, как сонная рыба, захлопнув пасть, проглотила кораблик. В пространство за бортом стал поступать воздух по составу близкий к земному, цветики облегчённо перевели дух. Когда давление возросло до атмосферного, впереди начали открываться следующие створки. Шлюз — догадались цветики. Влекомый непонятной силой, ботик проплыл через внутренние ворота в не слишком просторный ангар, где его поджидали семеро гуманоидов в скафандрах, по размеру и пропорциям очень похожих на людей, точнее из-за их амуниции сказать было трудно. Если это люди и дышат воздухом, зачем им скафандры? А! Карантин же! Но что особенно поразило цветиков — местные стояли! Кораблик «Семицветика» плыл в невесомости, а их это будто бы и не касалось!

Бойцы почувствовали, как плавно возвращается тяжесть, не сильнее лунной, кораблик лёг на палубу ангара. Дик предусмотрительно разблокировал люки — не хватало ещё, чтобы хозяева принялись их взрывать. Аборигены быстро разобрались в механике и проникли внутрь, а цветики лежали в креслах, как неживые, и экзоскафандры в маскирующем режиме охотно подтверждали, что их хозяева временно померли. Инопланетяне и не сомневались — кто ж выживет при такой перегрузке, даже если обнаруживший это чудо техники экипаж ошибся при его сканировании? Тела легко подняли и понесли наружу, а теоретически мёртвые бойцы тем временем пытались доораться через свои девайсы до чужой киберсистемы. Электроника на станции есть, цветики же зафиксировали радиообмен. Да и шлемы пришельцев подтверждали это — в затылочной части имелись характерные выступы под девайсы, но киберсистемы на станции будто бы не было. Чтоб так попасть, «вундеркиндам» и в кошмарах не снилось!

Впору было интересоваться у гуманоидов, где тут ближайшая точка входа в сеть, но аборигены сами помогли прояснить ситуацию: — Баба! — проговорил один, державший на руках Оди.

— Хозяин узнает, будет ругать, — рассудительно ответил ему тащивший Пио.

— Мёртвая баба, не узнает, — нерешительно возразил третий, нагруженный Орхи.

— Так на них же хр-хр надето, снимем — хозяин узнает, будет ругать, — бросив Пио на палубу, настаивал рассудительный.

— Скажем, подумали, что живые, решили проверить, — нашёлся первый, разглядывая через стекло шлема личико Оди.

Занятый Хриз гуманоид решительно положил девушку на палубу и деловито принялся ощупывать её экзоскафандр.

— Блин, хотели же по-хорошему! — про себя подосадовал Дик, возрождаясь к жизни и борьбе. Ребят хорошо натаскали на силовых контактах в самых разных условиях от невесомости до пятикратной перегрузки, и действовали они, не сговариваясь, автоматически. Дик схватил своего «спасителя» за голову и бронестеклом шлема нанёс ему удар в висок. Орхи, как кошка, оттолкнувшись от собственного «хвоста» — просто сама себе выдала бесконтактный пендель — закрутила «вертушку» и ударом пяткой в голову смахнула своего «носителя». Пио, приняв за рабочую гипотезу, что перед ними люди, воздействовал на болевые точки противника. Удачно — враг грохнулся без сознания. Бас консервативно поймал в падении опору о палубу, захватил инопланетное плечо, подбросил неприятеля над собой и, распрямившись пружиной, усиленной экзоскафандром, с хрустом приложил его позвоночником об пол. Лан отоварил гуманоида сразу с двух рук по ушам. Хриз с пола умудрилась ударом ноги пробить чужой скафандр, вместе с нижними рёбрами и шкурой, судя по хлынувшей крови — так обозлили солдата ощупывания. А Оди прям с инопланетных ручек кулаком пробила стекло шлема и переносицу сразу за ним.

— Прикольно, — подытожил ГвозДик, — что будем делать дальше? Всех убивать?

— А ты против, что ли? — запальчиво обернулась Оди.

— Слишком хлопотно, — заметила Хриз, вставая с палубы, к ней вернулась спокойная рассудительность, — Пио, ты что там возишься?

Пиону удалось снять с гуманоида шлем, и все увидели самое обыкновенное, даже конопатое лицо молодого человека лет двадцати пяти. Пио перевернул его на бок и принялся пристально рассматривать девайс. Прибор на затылке был явно инопланетного вида — неправильной формы перекошенного овала, покрытый не то корой, не то потрескавшейся коркой. Первое что приходило на ум — а запустил же парень грибок! Пион сжал его в ладони, и он будто бы сдался! Пио потянул прибор на себя и преодолев лёгкое сопротивление вынул из разъёма. Тело вроде бы потерявшего сознание парня выгнулось, из сведённого судорогой рта запузырилась пена, руки и ноги пришли в беспорядочное движение. Пио уже хотел вставить девайс обратно, но было явно поздно — глаза парня остекленели, он конвульсивно вздохнул и замер. Было заметно даже через скафандр, как медленно безвольно опадает его грудь.

Все уставились на затылок парня, на его разъём. Он был точно не искусственного происхождения — нечто вросло в череп, умерло и окостенело, но в панцире этого нечто зияло характерная щель с прорезями под контакты и фиксаторы. Цветики были абсолютно уверены, что туда подойдут их девайсы. Ребята отвлеклись от Пио и сразу не поняли возглас Лана, — ты что творишь???

Пион просто решился — без выхода в местную сеть им так и так крышка, и кто-то должен стать первым. Он спокойно снял шлем, положил на палубу, вынул свой девайс и вставил в разъём «грибочек». И ничего — мир не рухнул. В сознании что-то завозилось, будто некто нашаривал в тёмной комнате выключатель. Не найдя, замер и позвал — так Пио расценил услышанную «мелодию». Он уже слышал подобную музыку — ту самую звуковую дорожку из учебного задания! Пио попытался ответить, мысленно составил и пропел примитивную фразу: «Всё хорошо, ты дома, дружок». Он и сам не мог сказать, почему вдруг исполнился к этому чужому нечто доброй симпатией. Но его услышали! Оно неторопливо поёрзало, уютно устраиваясь, в мозгу зажурчали уже два голоса, и до Пио, будто через стенку, глухо донёсся диалог девайса с кем-то извне:

— Разрыв контакта, разрыв контакта, разрыв…

— Контакт восстановлен.

— Доложи причины разрыва.

— Потеря носителем сознания, резкое падение мощности пси-излучения.