– Можно я пойду? – заскулил на пороге Сварщик.
– Пока, нет. Зяма, обшмонай его.
– Руки на стену, ноги на ширину плеч, – скомандовал Борька. Сварщик привычным движением уперся в стену.
– Вы кто?! – испуганно спросил Грегори Мак-Грегор, хозяин квартирки, являющийся санитаром в полицейском морге.
– Мы представители военной прокуратуры армии Российской Федерации, – представился я и предъявил ксиву.
Грегори внимательно ее изучил и тут же заявил:
– Ваши действия нарушают мои права. Я буду жаловаться на вас. А пока, покиньте мое жилье!
– Чего он там бубнит? – поинтересовался Марся.
Ответить я не успел.
– Опа! Опа!! Опа!!! – воскликнул Зяма. – Так ты у нас драг-дилер!
– Это не мое, – заскулил Сварщик.
– Конечно, не твое, – согласился Борька. – Это я тебе только что в трусы засунул.
Зяма бросил на диван пакет с порошком белого цвета, документы Сварщика и неслабый пресс купюр.
– Богатый клиент, – оживился Макс.
– Отвлекитесь от него, – велел я парням. – У нас дела понасущнее. Санитар вспомнил про свои права и требует у нас покинуть помещение.
– Чего? – протянул Марся.
– Мы же в цивилизованной стране, – начал объяснять я, – граждане которой могут быть уверены, что их права защищены законом.
– Мне – выше колена. Я – оккупант, – заявил Марся, и ударил санитара в солнечное сплетение. Тот сложился пополам.
Когда Грегори восстановил дыхание, я пояснил:
– Слышь, труповоз, ты луга не путай. Мы не ваша полиция. Мы – следственное подразделение армии, которая, на минуточку, оккупировала твою страну. Поэтому нам плевать на твои права и свободы. Не будешь дурковать, все ограничится беседой. Начнешь зудеть про незаконность наших действий, мы тебя тут ломтями нарежем. Так что, свободолюбивый горец, ты выберешь?
– Что вы хотите?
– В беседе со своими коллегами ты ляпнул, что убитые священники появились только с приходом наших войск. Не нужно отрицать. Это бессмысленно. За это тебе ничего не грозит. Свободу слова никто не отменял. Меня интересует, кто именно вложил в твой недоразвитый мозг эту крамольную мысль?
– Чего? – испуганно переспросил санитар.
– Блин, тупое ты создание, – вздохнул я. – Повторяю: кто именно из твоих знакомых высказал предположение, что священники стали погибать только с приходом русских?
– Наш пастор, – сглотнул он.
– Вот, мать твою! Опять пастор… Как звать проповедника?
– Отец Джонатан.
– Как?! – не поверил я своим ушам.
– Отец Джонатан МакКьюзак.
– Это которого последним завалили? – на всякий случай уточнил я.