Мне 38 лет, и я — жена влиятельного прокурора. Долгие годы я была лишь безмолвной тенью в собственном доме, покорной жертвой, давно смирившейся со своей участью. Но всему есть предел.

- Вера, - сказал он тихо. - Нам надо поговорить. Я знала. Ещё до того, как он произнёс эту фразу - самую страшную фразу в семейной жизни - я знала. - Конечно, - сказала я слишком бодрым голосом.