— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына. Малыш как две капли воды похож на него. — А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня

- Мамочка, папа душит тетю! – в ужасе восклицает Сережа. - Он ее... Не душит, - отвечаю, сдерживая крик отчаяния. Муж лежит сверху на какой-то дамочке в комнате нашего сына.

- Арсен, меня выписали! – радостно машу рукой мужу. - Женщина, вы кто? – натыкаюсь на колючий, отстраненный взгляд любимого. - Жена твоя. Кто ж еще! – смеюсь. Он шутит.

Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. - Твой сын пинается, - сестра заливается звонким смехом.

Любимый кружит мою сестру по парку. Они громко смеются. Целуются. Боль расползается отравой по телу. Я заслужила. Делаю глубокий вдох. Выхожу из укрытия.

- Мы ищем папу! - смотрю на грязные мордашки двух исхудалых детей. – Чтобы он помог найти нашу маму. - Мы больше не вернемся в интернат, - всхлипывает девочка. Она кого-то мне смутно напоминает,

- Спасите моего сына! – голос мужа звенит от ярости. – Любой ценой. - Убирайся! – кричу из последних сил. - Но… ситуация критическая. Возможно, придется выбирать, - заикается, запуганный врач.

— Я беременна, мой генерал! — бросаюсь к любимому на шею. — Илона, что у тебя в голове? Ветер и розовые слоники? — хриплый голос бьет холодом.