🕮 Читать книгу «Теневые игры» онлайн

— Да? А почему тогда?…

— Потому что себя я люблю немножко больше. Вернее, так мне казалось в тот момент, — Я извернулась и набросила на альма кулон. Шнурок застрял на остром левом ухе, я дернула вниз и, не обращая внимания па открытые в недоуменно-протестующей полуулыбке клыки, аккуратно заправила за воротник и прихлопнула сверху магическую побрякушку. Ладонь почувствовала вкрадчивое, постепенно нарастающее тепло — амулет активировался и начал свое дело. Ну что ж, хоть занимательным спектаклем развлекусь…

Картина и впрямь была хоть куда. Принцип действия подобной магии я примерно представляла, и один раз даже испытывала на себе, но воочию со стороны сей процесс лицезрела впервые. Зрелище, впрочем, оказалось не для слабонервных. С черепа альма постепенно стекала пепельно-серая кожа. Заодно она прихватила с собой невероятные белые глаза с нервными подвижными точками зрачков и внушающие невольную оторопь клыки. Под всем этим великолепием обнаружилось вполне нормальное и даже довольно симпатичное, до отвращения знакомое мне человеческое лицо с небольшим шрамом на виске и кривовато подведенным правым глазом. Как всегда, не то красилась в спешке, не то потом уже косметику размазала. Длинные иссиня-черные волосы Вэррэна наполовину укоротились и посветлели, будто цвет кожи перебрался на замысловатую косицу альма. Когти стали более плоскими, исчезла их недобрая длина и несвойственная моим соплеменникам хищная заостренность. Глаза словно грозовой темнотой налились — ирреально-белый уступил место темно-коричнево- му цвету, похожему на горький шоколад или новомодный кофе. Вот хвост никуда не делся, он только полинял и шевелился настороженно. Зато явные особенности людской расы и вторичные половые признаки проявились во всей красе. Теперь Вэррэн казался испуганно нахмурившейся девушкой-полукровкой с ярко выраженными чертами и альма, и человека. Впрочем, если не присматриваться, он вполне сойдет за самую обычную девицу, особенно если не будет размахивать направо-налево хвостом и постарается демонстрировать на недоумевающем лице хоть чуть-чуть более спокойное и приличное выражение.

Я, в душе прихихикивая и веселясь, полюбовалась на почти полную свою копию, которая так и осталась выше меня примерно на полголовы, с неудовольствием отметила, что талию бы мне не помешало иметь и потоньше, и спокойно констатировала:

— Очаровательно. Снимай одежду. Да не стесняйся ты, это же мое тело!

Вэррэн глянул на меня как на исконного врага всего альмовского народа. Понимаю. Согласия-то своего он на это превращение так и не дал. А теперь уже было поздно. Вагонетка, как говорят гномы, ушла, и рельсы травой поросли.

— Ужас, ужас… — забормотал несчастный альм, то ощупывая себя (то есть, можно сказать, меня), то порываясь стянуть с шеи кулон. Я быстро пресекла эти возмутительные попытки помешать осуществлению моего плана и притопнула ногой:

— Поосторожнее! Я же и обидеться могу! Возможно, до первой красавицы королевства мне и далеко, но не такая уж я страшная, чтобы охать и причитать, как на поминках! И не хватайся за лицо, не размазывай косметику!

— Как вы, женщины, живете?! — возопил в приступе отчаяния Вэррэн, беспомощным жестом обхватывая себя за плечи. Я отметила, что ногти у него все-таки слишком странные для человека, а на суставах сохранились тоненькие пленочки пепельно-серой кожи. Не забыть бы ему сказать, чтобы руки в муфте прятал.

— Плохо! — поняв, что обрела понимающего и сочувствующего слушателя, с готовностью сообщила я, забрасывая руки за спину и начиная ощупью расстегивать крючки платья. — То одно, то другое, а за собой поухаживать и некогда. Но это еще что! Скажи спасибо, что у меня не было амулета, который бы в гнома превратил! Вот тогда ты бы поохал!

— Да что же это такое?! — с видом ограбленного сиротинушки продолжала стонать хвостатая Тень, явно не слушая меня и сконцентрировавшись только на своих ощущениях. Впрочем, осудить альма за это было сложно. Голос у него, кстати сказать, тоже изменился, так что охали и бормотали мы теперь совершенно одинаково, в одной тональности и с идентичными интонациями.

— Магия! — охотно пояснила я. А то сам не видит, умник!

— Руки бы этим чудодеям повыдергать! Слов нет! И надолго это безобразие? Ой, я даже ходить не могу!

Вэррэн, взглядом столкнувшись с моей скептической полуулыбкой, вознамерился доказать это на деле и широко шагнул, после чего и впрямь попытался упасть. Я поспешно нротянула руки, воспрепятствовав окончательному низвержению, и успокоила нечеловека, продолжающего сотрясать воздух возмущенными и негодующими стенаниями:

— Пока кулон на тебе — ты будешь казаться частично мной, частично собой. Прошу учесть, что моей части в этой смеси все-таки больше. Поэтому относись, пожалуйста, к ней с уважением. Функционировать, как положено, это гело, правда, не будет, но на несколько часов вполне сгодится. Максимум в этом образе можно пробыть больше года, правда, нет никакой гарантии, что после столь длительного пребывания в виде девушки ты сможешь потом вернуться к полноценному собственному облику.

— Что значит — функционировать не будет? — взвизгнул уже нехило перепуганный Вэррэн, — Говори сразу, что может случиться! Ноги отнимутся? Глаза ослепнут? Еда в желудок не полезет?

— Да нет, — равнодушно фыркнула я, — Свои базовые потребности даже намагиченное тело вполне способно удовлетворить. А вот выносить и родить ребенка у тебя, к примеру, все-таки не получится.

Судя по диким глазам (моим глазам!) окончательно ошалевшего нечеловека, о столь далеко заходящих возможностях он даже не задумывался. И без них проблем хватало.

Мое торопливое разоблачение не заинтересовало альма ни в коей мере — он продолжал ныть и жаловаться, причем делал это столь искренне, горестно и надрывно, что я даже усомнилась в целесообразности своих действий. Может, и впрямь зря все это затеяла? Вон как Вэррэн мучается, бедный. Наверное, он предпочитает беседы с палачами и тюремщиками. Или пожизненные посиделки в этих милых застенках.

— Осторожно! Выпрями спину. Да аккуратнее — знаешь, сколько все это стоит?! Смотри, не загуби наряд, а то потом найду и убью! — наставительно шипела я, помогая охающему альму облачиться в свое платье. Смотрелось оно на нем, кстати сказать, едва ли не лучше, чем на мне. Я одернула роскошную одежку, быстро вытащила из крохотных потайных кармашков несколько пузырьков с магическими зельями, которые могли мне пригодиться, отстегнула с воротника брошку-паучка и отступила на шаг, любуясь проделанной работой. Без прикрас, вторая Тень получилась более чем очаровательной и милой особой.

— Только не шпильки! — в ужасе ахнул Вэррэн, когда я сбросила с ног изящные шелковые лодочки на высоких каблуках.

— Да куда ты, милый мой, денешься?!

Но в этом раунде мне пришлось отступить: ноги хвостатого изменились мало, магия амулета кое-где сбоила и откровенно отлынивала от своих обязанностей, поэтому моя обувь на модифицированного альма просто не налезла. Чему тот с готовностью на редкость искренне и неприкрыто обрадовался.

— Ладно. Иди. И да помогут нам обоим все двенадцать богов! — Я внимательно оглядела получившуюся картину, убедилась, что из-под юбок не торчит никуда не девшийся хвост, поправила муфту, одернула плащ и потянулась стереть с век Вэррэна размазавшуюся краску. Нечеловек внезапно поймал мою руку и поднес ее к губам. В моем (моем!) исполнении сей галантный жест выглядел настолько дико, что мне стоило большого труда не отшатнуться и спокойно принять эту неожиданную, болезненно ударившую в сердце ласку.

— Иди. — Я аккуратно отвела руку и как бы в задумчивости поиграла предусмотрительно прихваченной с собой тайтрой. Разумеется, посетителям, даже самым знатным, оружие в тюрьму проносить не разрешалось, но кто же возьмется обыскивать благородную леди! Я нагло воспользовалась тем особым неприкосновенным статусом, который получала каждая вхожая в высший свет женщина, и не постеснялась протащить в казематы любимую тайтру, дабы иметь более весомый аргумент воздействия на окружающих, чем жалобы и слезы.

Альм понял намек, кивнул и шагнул к выходу. Я проводила его задумчивым взглядом, опустилась на корточки и прижалась спиной к стене, запрокинув голову и уложив длинную полоску ленточного металла себе на колени. Если гюремщик, выводя из камеры блистательную леди, вздумает проверить, как там хвостатый заключенный, то это будет последний глупый и необдуманный поступок в его жизни.

К счастью, излишней бдительностью и дотошностью местные стражи не страдали. Вэррэна подхватили под локоток вежливо и учтиво (альм, кажется, вздрогнул, но этого никто, кроме меня, не заметил), и дверь захлопнулась, отгородив меня от всего окружающего мира. Оглушительно лязгнул замок. Стремительным перезвоном раскатилось по углам бряканье ключей, и я осталась в одиночестве. Шага, затихая, удалялись по коридору.

Стало тихо, будто я спугнула воришек из королевского склепа и, гордясь содеянным, уселась передохнуть от трудов праведных на гроб одного из наших досточтимых монархов. Лишь где-то в отдалении мерно капала вода да слышался уже ставший привычным перезвон ключей.

Я медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы и прислонилась затылком к холодной стене. Справившись с приступом паники, вызванной заключением в замкнутом пространстве, с невольным вздохом одернула оставшуюся мне одежку Вэррэна (она была откровенно велика и болталась на мне, как надетый на кол тулуп) и постаралась думать о чем-нибудь оптимистичном. По дороге сюда я старательно считала шаги и теперь могла хотя бы приблизительно представить, где сейчас находится альм. Наверняка он миновал пост с приторно вежливыми стражниками в начале коридора и уже поднимается по лестнице. Хоть бы все нормально прошло!

Я еще и сама не знала, что буду делать дальше. Примерных вариантов развития событий было целых три. Первый мне не нравился больше всего. По нему случалось что-то гадостное, и из этих казематов я не выходила. Впрочем, о грустном лучше не думать. Второй план заключался в силовом прорыве. Сколько народу работает в тюрьме, я не знала, но, по моим прикидкам, как минимум четверть из них разметать по дороге к выходу придется. И я была вполне уверена, что смогу это сделать. Главенствующая роль в претворении в жизнь третьей идеи отводилась длинным лентам и цепочкам, которые я предусмотрительно принесла на своей шее, запястьях и в волосах. Я умела связывать себя сама так, чтобы не вызвать у окружающих никаких подозрений. Можно будет представить дело, будто Вэррэн напал на меня, стянул платье, наколдовал что-то со своим внешним видом и драпанул под личиной благородной леди. Напридумывать, зачем я к нему ходила, и оправдаться — дело нехитрое. Уж лишь бы сам альм целым и невредимым выбраться сумел.