🕮 Читать книгу «Арабская кровь» онлайн

– Будь на связи, – грустно просит Рашид.

– Конечно! Как только у меня будет доступ к Интернету, начну слать имейлы. Может, вас тоже вскоре подключат.

– Хорошо.

– Береги себя, парень! Не вляпайся в какую-нибудь опасную ситуацию! Слышишь меня? – кричит он в трубку, перекрывая потрескивание.

– Да, конечно, – неохотно соглашается Рашид.

– Пообещай мне, что не примкнешь к повстанцам и не дашь себя убить! Прошу!

Разговор прервался. Мохамед не знает, по какой причине – из-за плохой связи или же его брат, скорее всего, не захотел дать ему слово в том, что не вмешается в братоубийственную борьбу.

Через пару часов, которые Зейнаб проводит с малышом на балконе, из города возвращается измученный муж. В руке он держит два цветных помятых билета на паром. Выражение его лица не говорит о триумфе или хотя бы удовлетворении.

– Не знаю, любимая, верный ли это путь для эвакуации, – задумчиво произносит он, намереваясь перед окончательным решением обговорить дело с женой.

– Ты сейчас это говоришь? – Женщина злится и хмурится. – Я повторяла это еще в нашей красивой квартире в Эз-Завии, потом в многокилометровой пробке у границы, потом на Джербе и в лагере для беженцев… – Она прерывается, чтобы набрать воздуха. – Мы зашли слишком далеко! – кричит Зейнаб. – А теперь ты хочешь вернуться? Куда? А если идут бои на трассе от границы с Тунисом до Триполи, что тогда мы будем делать? Вывесим белую простыню в окно машины, чтобы нас не застрелили? С ума сошел! – восклицает она и принимает окончательное решение.

– Просмотри вещи и отложи те, которые мы можем оставить здесь.

Мужчина направляется к выходу.

– Я договорился уже с хозяином, что он купит наш автомобиль…

– За сколько? – перебивает его женщина.

– За чепуху, конечно. Отдадим ему еще наше постельное – за него пару монет выручим.

До самого вечера супруги не говорят и не смотрят друг другу в глаза. Зейнаб скрепя сердце отдает свои любимые свитера, платья и зимнюю обувь. Говорят, что нужно упаковать все в один чемодан. Когда Мохамед забирает кроватку Хмеды, которую он только что получил в подарок от добродушных стариков, она не выдерживает и с плачем выбегает на балкон. Полночи они не спят, а другую половину их мучат кошмары. Даже обычно спокойный сынок хнычет во сне и пару раз начинает истерично кричать.

Как всегда бывает в эту пору года в этой части света, рассвет прекрасен. Шансы, что станет облачно или пойдет дождь, равны нулю. Мохамеда с Зейнаб и Хмедой подвозит к порту услужливый хозяин, неплохо нажившийся на них. Мужчина оставляет молодую семью вблизи набережной и будки охранника, который проверяет билеты и пропуска и не позволяет войти на территорию пристани посторонним. Удивительно спокойно и пусто. Молодой парень в военной форме, видя прибытие ливийцев, с удивлением поднимает брови, но ничего не говорит.

– В какую сторону? – тихо спрашивает Мохамед.

– Пятый терминал, – отвечает юноша. – Просто к набережной, а потом направо пятьдесят метров. Как увидите толпу, то не будет уже сомнения. Они пришли около пяти часов тому назад, а вы, как на самолет, только за два часа до отправления. Но это не мое дело…

Супруги бросаются бегом в указанном направлении, но уже через минуту встают как вкопанные.

Перед ними по правой стороне – линия громадных, как дома, контейнеров, по левую же сторону – бурное темное море; на волнах достаточно сильно болтается пришвартованный небольшой паром, забитый донельзя пассажирами, главным образом выходцами из черной Африки. Эпизодически в толпе выглядывает более светлое лицо ливийца, сидящего на своих пожитках или по-прежнему держащего их на спине. Ни у кого из этих людей нет чемоданов, все таскают тюки, свертки или узлы, сделанные преимущественно из больших столитровых мешков из-под риса или кускуса, а то и попросту из старого одеяла или пледа. На набережной суетятся остальные кричащие и плачущие беженцы, которые пытаются еще попасть на платформу. Их столько же, сколько тех, что на судне.

– Те, у кого есть билеты, становятся в шеренгу вдоль берега! – инструктирует крепко сбитый, веснушчатый, как индюшиное яйцо, мужчина в форме с надписью UNHCR. При помощи полицейской палки он отодвигает непонимающих по-английски людей, желающих войти на помост. – Ticket! Ticket! – верещит он еще громче и машет над головами цветным входным билетом. – Нет билета – становитесь там! – обращается он сразу ко всем бедолагам, к которым относится, как к скоту.

Почти все собравшиеся гордо показывают билеты. Растерявшийся чиновник качает с неодобрением головой.

– Если все хотят утонуть, это их дело.

Молодые супруги из Ливии слышат его слова, произнесенные по-английски коллеге.

– Ну кто печатает и продает им эти чертовы фальшивые билеты? Нужно прекратить это! Говорят, за них платят даже до тысячи долларов! Ужас!

– Борьба с ветряными мельницами! Что будем делать?

– Впустим, пожалуй, втиснутся. Паром новый, может, выдержит.

Сотрудник беспомощно смотрит на веснушчатого.

– Если Аллах даст, доплывут, а если нет, так нет, – иронично подытоживает мужчина, занимающийся правами человека и ни во что ставящий человеческую жизнь.