🕮 Читать книгу «Арабская кровь» онлайн

– А как она себя преподносит! – Женщина кривит губы, подкатывает глаза, руки скрещивает на пышной груди и корчит из себя дворянку. – Ой-ё…

– Значит, эдакая дамочка в шляпке с перышком.

– Если б ты видел! А когда приехала сюда, до двух не умела считать. Девушка за три копейки из маленького городишки, такая же, как я.

– Ты не за три копейки, а за три миллиона, да и считать умеешь прекрасно. – Ральф старается немного расслабить женщину.

– А как говорит на разных языках, милый, лингвистка просто. Я помню, что она даже по-польски плохо говорила, а словарный запас был, как у школьницы. Сейчас же по-английски говорит с британским акцентом, мяу-мяу, пардон-хердон, сори-рессори, I am я ем и вообще. По-арабски не на диалекте, а как если б прессу читала. Даже ее семейка делала большие глаза.

– Училась, совершенствовалась, ходила на курсы, похвально, – возражает Ральф на эту сплошную критику.

– А если бы ты видел ее шмотки! – Баська, одетая в леггинсы и цветастую тунику до половины бедра, вдруг встает и начинает нервно ходить по маленькому залу, задевая своим большим телом мебель. – Даже не нужно смотреть на этикетки, одна фирма. Зара… Лю что-то там… Дебенхамс… – Она напряженно думает, стараясь припомнить известные марки. – А я все покупаю на Сук аль-Джума Сага, самые дешевые китайские шмотки. Если уж что-либо приобрету турецкое, то это в мир и люди, и прячу эту тряпку на выход, – фыркает она от возмущения.

– Любимая моя, ты страшно завистлива, – искренне подытоживает Ральф.

– Ну, с чего бы это!

– Когда уже отсюда выедем, моя пани, и мы заживем в нормальной стране, то ты тоже будешь этакая госпожа, будешь фрау Барбара. Я куплю эту land под Stettin[36], чтобы построить там для тебя большой прекрасный особняк, – говорит он, протягивая к женщине руки. – Будешь скупать все в самых фирменных магазинах, ходить на маникюр и педикюр, к косметологу, на массаж и в солярий. Даже, может, на фитнес, – смеется он, прижимая к себе пышное тело избранницы. – Будешь землевладелицей! – С этими словами он обнимает ее и крепко целует.

Его страсть вспыхивает молниеносно, и Баська не должна долго ждать, чтобы сильный, как тур, мужчина взял ее на руки и внес в спальню. Он бросает ее на кровать, быстро раздевается и срывает одежду с партнерши.

– Ты что, ошалел, как я вернусь домой? – Смеясь, она быстро сбрасывает шмотки сама.

Любовник без долгого вступления приступает к делу, действуя мощно и быстро. Нежность у него возможна везде, но не в постели. Через несколько минут он уже спит. Баська знает об этой рутине и понимает, что более чем пятидесятилетнего мужчину ей вряд ли удастся изменить. Она лежит рядом с ним возбужденная, разочарованная и неуспокоенная. Она смотрит в полумрак широко открытыми глазами и, придавленная телом партнера, не хочет даже двинуться. Она отдает себе отчет, что ни на что другое в данном случае ей рассчитывать не приходится, и оттого грустит. Связь мужчины и женщины может выглядеть совершенно иначе, она знает это по опыту. Воспоминания наполняют ее сердце, хотя она не хочет этого, мысли мешают успокоиться. Хасан, Хасан, Хасан… Сейчас один лежит в их пустой кровати, а она под боком распутничает с польским немцем, чтобы обеспечить свою старость и гарантировать себе достаток в будущем. А ведь когда-то им было так хорошо, они так любили друг друга… Именно Хасан показал ей мир и вытянул из маразма польской коммунистической действительности… Прошлое нахлынуло мощной волной. Когда в ее жизни появился Хасан, начались чудесные времена. В жаркий летний день он вошел выпить колы в бар, в котором она подрабатывала во время учебы. Несмелый и закрытый, он целый месяц садился на одном и том же месте и своими черными глазами следил за каждым ее движением. Он понравился Баське с первого взгляда, а она запала ему в душу. Баська, видя нерешительность парня, решила взять дело в свои руки. Она помнит, как если бы это было вчера, когда однажды уже не выдержала и вылила ему целый стакан холодной колы на беленький офицерский мундир. «Как он подскочил!» – смеется она в душе, лежа под боком другого мужчины, который давит на нее тяжелой мускулистой рукой. Потом они должны были чистить и сушить мундир, так все и началось. Однако Баська не бросила работу, потому что хотела быть независимой. Если моряк желал перемолвиться с ней хотя бы парой слов, он был вынужден сидеть в пивнушке целыми вечерами. Он приносил себе книги, потому что был самолюбив, и спустя некоторое время у него уже был собственный маленький столик, зарезервированный на имя господина Хасана. Он тогда был ей за телохранителя. Бесился, когда кто-нибудь к ней заигрывал, а сейчас? Что случилось? «Ему стали неинтересны ни я, ни семья», – приходит к выводу она. Ни один уважающий себя мужчина, а тем более араб, не потерпел бы такой ситуации, как сейчас. У нее по соседству любовник, а ее муж делает вид, будто ничего о них не знает. «Просто он меня уже не любит», – грустно вздыхает женщина, вспоминая давние, чудесные времена – времена молодости и бешеной любви. Никогда и ни с кем ей уже не будет так хорошо. Она поворачивается и осторожно высвобождается из объятий Ральфа. Садится голая на кровати, поджимает ноги и опирается на них подбородком. Ей хочется вернуть те давние времена, по крайней мере мысленно.

Вспоминает, как растерялась, когда через два года он представил ее своей матери, а та с порога обозвала ее гулящей, а потом выбросила за дверь. Ха! «А я вообще не обращала на это внимания», – улыбается она, гордясь своей отвагой и отчаянностью. Только ее современная тетка их поддержала и посоветовала, чтобы не забивали себе головы глупым вздором. Поженились они после окончания учебы, а отдалась она ему только в первую брачную ночь, как положено, чтобы у него не было ни малейшего сомнения, что она бедная, но порядочная девушка. Он был ее первым мужчиной, но никогда она не жалела, что не была близка ни с кем раньше. «До сегодняшнего времени», – вздыхает Баська, потому что не в восторге от этой ситуации. «Я вляпалась в грязь, и сама в этом виновата», – думает она, опуская глаза от стыда.

Она мысленно возвращается к тем прекрасным мгновениям, которые были в ее жизни. Когда они начали заниматься с Хасаном любовью, то не могли остановиться. Они делали это по десять раз на день, жаждали друг друга и были ненасытны. Ну и, конечно, она моментально забеременела. Научную карьеру не сделала, но была счастлива и тогда могла уже себе позволить быть на содержании мужа. А он получал гигантскую по тем временам зарплату – хватало на оплату аренды большого жилья, автомобиль и обеспеченную жизнь. Польша славилась прекрасной подготовкой и обучением военных, а Ливия без счета вкладывала нефтедоллары в сотни молодых честолюбивых парней, которые в будущем должны были защищать родные границы. Однако после окончания учебы закончились и доходы Хасана. Где в Польше может подработать офицер чужой страны? Разве что разведчиком, но они не хотели рисковать. Он мог еще собирать макулатуру и пустые бутылки. Баська вспоминает, как поддерживала его в те дни и как вместе они достойно переносили нужду. Однако в Польше не было для них места, и они решились на переезд сюда, в Ливию. Так произошло возвращение блудного сына в лоно отчизны и семьи. Их маленькой дочурке Мириам тогда было два года. Как же им было нелегко! Баська вздыхает, и перед ее глазами предстает покойная уже свекровь, старая арабская золза[37].

Баська выдержала в ее доме только полгода. У бабищи был огромный особняк на Гурджи, а Хасан был ее единственным сыном, но она не дала им жить. Что же она выдумывала?! «Хоть бы я никогда не была такой тещей, – желает себе Баська. – Я и не представляла, что женщина может быть настолько зловредной». Эта старуха делала все, чтобы навредить невестке, но Баська не сдавалась. Прежде всего она быстро научилась разговаривать на местном диалекте, потому что без этого никуда. Кроме этого, она хотела знать, что о ней говорит мамочка. А та ей так кости перемывала, так лгала и кляла, что даже слюна с языка капала. Впрочем, она даже простила бы ей эту болтовню, потому что свекровь была старая и глупая. Но не могла пережить того, что свекровь считала ее служанкой, почти рабой. Она приказывала Баське выполнять самую грязную работу, наиболее тяжелую и унизительную. В конце концов свекровь уволила всех служанок и ездила на Баське, как на сивой кобыле. Что Баське поддерживало дух? То, что Хасан всегда становился на ее сторону, стараясь, чтобы ссора не закончилась скандалом, как в корчме. Не один раз молодая супруга думала, что убьет свекровь, ведь они обе были сумасшедшими. Баська тогда настолько уже отчаялась, что была готова перерезать старой бабе горло. Хуже всего было то, что Хасан редко бывал дома. Во-первых, он искал работу, а когда наконец нашел, должен был ездить туда за сто километров. Трагедия. Но даже в те времена они умели найти выход, спорили друг с другом, размышляли по ночам, не так, как сейчас. Обученный в Польше военный согласился на переезд на базу, куда Макар телят не гонял. «Нет, еще хуже, там никакой бы чертов Макар не выдержал, – вспоминает Баська те дни. – Боже, там были только песок, песок, еще раз песок, потом нефтяная скважина, снова песок, скважина, песок, песок и… военная база». – Она глубоко вздыхает, вспоминая ад, через который ей довелось пройти. Однако же, несмотря на тяжелые условия, она по-прежнему была счастлива. Они выдержали два года и ни дня дольше. На такое время был рассчитан контракт, который нельзя было прервать или сократить хотя бы на час. Понятно, армия. Потом они сели в машину и уехали, не оглядываясь.

Когда приехали в Триполи, оказалось, что мамочка разболелась и мечтает увидеть своего единственного сына, внучку и блондинку-невестку. Баське не удалось отвертеться, и они вынуждены были проведать мать. Нотариально заверенный акт на землю уже был готов. И вдруг они получили также деньги отца, который умер на десять лет раньше. Она не забудет, какой они пережили шок! Не имели ничего, бедные, как церковные мыши, – и вдруг в одну минуту стали собственниками большой недвижимости в столице и вдобавок с большими деньгами в кармане. «Как в сказке, – вспоминает она. – А какой тогда был Хасан красивый, какой нежный. Не такой тощий, как сейчас, не сгорбленный, как старик, но в теле, спортивный, ходил всегда пружинящим военным шагом. И был всегда в красивом белом морском мундире. Не то что… «Не сравнивай, – напоминает она себе, глядя на мужчину, сладко спящего рядом. – Уже выбрала, а может, судьба за тебя решила. Сказано – сделано. Это хорошее решение, – убеждает она себя, – чертовски хорошее решение. Счастье мне улыбнулось: кто-то еще заинтересовался такой старой бабой. Тут, в Ливии, мне придется погибнуть или сгнить вместе с моим мужем. Жизнь – это не сказка, как я когда-то думала, сейчас знаю, что нужно себе разработать план и прийти к компромиссу. Так происходит в каждом браке, и если я смогла справиться в смешанном супружестве, где еще есть различия в культуре и религии, то совместная жизнь с человеком того же самого европейского происхождения будет идеальна. Я должна только перестать вспоминать, расцарапывать старые раны! Нужно идти напролом и не оглядываться! Гауф». – Она слегка улыбается, снова ложится рядом со своим любовником, который не в курсе ее тревожных дум.

Ральф сладко спит и громко похрапывает. «Хасан никогда не храпел», – мелькает у нее мысль, но Баська тут же прикусывает себе язык и сжимает от злости губы.

Она видит, что лежащий рядом с ней мужчина снова возбужден, и прижимается к нему. «Не сравнивай, – приказывает она себе, – потому что, в общем, Ральф и так выиграет». Баська смотрит на него и плотоядно улыбается. А говорят, что, с точки зрения размеров, арабов не переплюнешь. Напрасно говорят…

Баська в который раз напоминает себе, что важнее всего то, что этот парень заберет ее в Европу и устроит ей спокойную обеспеченную жизнь. Обычную и нудную, с ежедневной рутиной, без взлетов и падений, с пивом, свиными колбасками и отрыжкой после сытного обеда. Она только должна зачеркнуть свое прошлое и Хасана. Окончательно! Решив это, женщина успокаивается и в хорошем настроении притягивает любовника к себе. Ральф сразу просыпается, откликаясь на ее призыв. «Уже не будет никаких шансов на прощение и на любовь с нежным и чутким бывшим мужем», – слабо стучит у нее в голове. Баська в конце громко вздыхает, издавая крик и чувствуя, как слезы ручьем текут у нее из глаз. Она и сама не знает, то ли от упоения, то ли от сожаления.

Марыся после кошмарной, почти бессонной ночи ставит чемодан в багажник частной машины, которую поймал Муаид, и направляется к матери. Она подумывает о том, чтобы сократить время пребывания, которое нельзя назвать очень интересным. Они едут улицами Триполи, и молодая женщина вспоминает свое детство и те далекие беззаботные дни. Несмотря на постоянные угрозы со стороны отца, который непременно хотел забрать ее в качестве служанки для своей новой канадской семьи, она была счастлива, живя с бабушкой в бедном домике на Фашлум. «Те годы уже не вернуть, а взрослая жизнь не всегда такая, какой виделась человеку, когда он планировал ее», – вздыхает она, задумываясь над своей судьбой.

Ранняя весна уже дает о себе знать. Особенно это чувствуется за городом, на открытом пространстве. Еще только первая половина февраля, а обильно цветущий вдоль дороги златоцвет радует глаз ярко-желтыми соцветиями; поляны покрыты свежей изумрудно-зеленой травой, украшенной пятнышками мелких разноцветных цветочков. Марыся опускает окно и вдыхает запах земли и кристально свежего воздуха. «Боже мой, в Эр-Рияде никогда не бывает такой свежести, там нечем дышать!» – Ее мнение о столице Саудовской Аравии, как всегда, критично. Город посреди пустыни не выдерживает сравнения с тем, который расположен в Средиземноморье.

– Мамуль, как спалось? – Марыся спрашивает по-польски, и Дорота, несмотря на усталость и головную боль, расплывается от счастья.

– Так, как выгляжу, дочур. – Она крепко обнимает девушку. – Разговаривала с Баськой, и она сказала, что пригласит какую-то женщину, чтобы та основательно убрала этот сарайчик. Прежде всего его нужно полить хлоркой и выгнать тараканов и пауков.

– Супер, тогда я даже не буду заходить. – Марыся отряхивается с отвращением. – Буду спать на этой мини-терраске. – Она садится на кривой стул, который опасно скрипит.

– Здесь еще хуже, потому что насекомые могут упасть с дерева прямо в твои длинные вьющиеся волосы, – смеется мать, а дочка срывается как ошпаренная.

– У меня идея! Ведь мы не для того сюда приехали, чтобы сидеть в какой-то норе. Скоро приедет машина с водителем, как в Саудовской Аравии, поедем проведать Самирку в больнице. Что ты на это скажешь?

– Конечно! – Дорота радостно хлопает в ладоши. – А потом – на Зеленую площадь и на Омар Мухтар, куда я ходила на фитнес.

– На шаурму к Розовой мечети! – Марыся пополняет список.

– К Джанзуру на пиццу!

[36] Stettin – город Штеттин (нем.).

[37] Золза – жена (араб. лив.).