🕮 Читать книгу «Арабская кровь» онлайн

– Манар отомстила за убитых.

Марыся все еще не может осознать геройский поступок этой обычной женщины-горянки.

– Это на нее похоже, – говорит Дорота, которая лучше знает Манар и понимает, чего от нее можно ожидать. – А что с ней? Погибла геройской смертью?

– Нет, выбралась. Она убила всех захватчиков, и мы вместе возвращались в город. Но она оказалась очень ответственным человеком и не захотела рисковать жизнью доверенных ей детей. Ночью в горах пропасти, ущелья и скользкие от бьющих из земли невидимых родников камни очень опасны. Она вскоре должна появиться здесь.

– Бой-баба! – радуется Дорота окончанию страшной истории. – Как только ее увижу, обниму изо всех сил! И постараюсь ей помочь, чтобы исполнились ее мечты об образовании. Жаль ее мужа, это был добрый и отважный человек.

– Знаешь ли ты, что он был провожатым Хамида на пути в Триполи? – добавляет Марыся. – Мама, что за жизнь?! Почему мы всегда оказываемся в плохое время в плохом месте? Скажи мне!

– Не знаю, любимая, но сейчас я чувствую себя обязанной позаботиться об Айше. Я очень ее люблю. Это умная девушка, которая по большей части получает знания из жизненного опыта. Ты тут отдохни, отоспись, а я вскоре вернусь.

Она нежно гладит дочь по голове, но Марыся вдруг вскакивает и набрасывает на себя зеленую докторскую униформу.

– Ты думаешь, что я останусь дома, когда там моя подруга мучится? Может, я и не могу ей помочь с точки зрения медицинских знаний, но в плане психологическом и чисто человеческом – наверняка. Когда болит, всегда лучше сжимать ладонь близкого и преданного тебе человека, которому ты не безразличен, а не только молить о морфине равнодушных докторов.

– Откуда ты знаешь? – улыбается Дорота, гордая тем, что дочь вправду начинает взрослеть, думать и чувствовать, как зрелый человек, а не балованный ребенок.

– Эта война многому меня научила, мама. – Марыся уже стоит в дверях и подгоняет мать взглядом. – Говорила же тебе.

Женщины быстро идут по сонной, будто вымершей больнице. Дорота отправляется в реанимацию, где видно какое-то движение. Оказывается, Айшу перенесли из реанимации в обычное родильное отделение, зато в отдельную палату.

– Зачем, черт возьми?! – Марыся нервничает, ругаясь при этом по-польски, а немного понимающая этот язык Зина подходит к ней и выпроваживает наружу.

– Нечего тут кричать и беситься, – говорит она, добродушно улыбаясь. – Доктора сделали все, что удалось, даже дали антибиотик и обезболивающее, хотя сама знаешь, как у нас с этим туго.

– Но почему…

– Атака, к нам вот-вот начнут свозить тяжелораненых. Хорошо, что вы доставили ее до этого. Через минуту здесь будет наплыв. Для девушки, которая находится в таком тяжелом состоянии, лучше лежать в тишине и спокойствии, а не в отделении, где такое движение, как в дворцовой приемной. Военные отважны только на поле битвы, а в больнице часто ревут, как животные, которых режут.

– Может, ты права, – соглашается с ней молодая горячая женщина, понимая, что врачи приняли правильное решение.

– Скажи мне только одно, Мириам, – после паузы спрашивает украинка. – Где это случилось? Ее спина всего лишь за неполные сутки начала гнить, и воспаление охватило весь организм.

– Взрыв был в сарае, значит, раны грязные, – поясняет Марыся. – А потом она упала спиной на утоптанную землю двора, на котором было немало помета животных. Мы старались ее обмыть, но знаешь, как бывает, когда близкий человек кричит и стонет от боли. Ты не делаешь это тщательно, потому что сочувствуешь и не хочешь причинять еще бо́льшую боль.

– Понимаю, – соглашается Зина, кивая в ответ. – Как будто в дерьмо попала, поэтому будет крайне тяжело! Остается только рассчитывать на ее крепкий организм. Я тут антибиотики стащила, – при этих словах она с таинственным видом прикладывает палец к губам и оглядывается вокруг, – но хватит всего на три дня. Должны помочь.

– Может, внимательно поискать среди остатков той доставки, что на мине подорвалась? – приходит Марысе в голову гениальная мысль. Она во что бы то ни стало хочет спасти подруге жизнь. – Ведь было же там оборудование для больницы и медикаменты.

– Да, да. – Зина горько улыбается. – Все уже разграбили на всякий пожарный случай. Нам привезли две коробки с медикаментами, названия которых и применения не знают. А там ничего существенного нет, вот как!

– А кто это сделал? – Дорота и Марыся не могут не удивляться. – Наемники?

– Свои, горцы. Хотят быть независимыми, изумляются, что когда привозят кого-нибудь из своих в клинику, то он почти всегда уже холодный. Вот какая жизнь, – вздыхает опытная медсестра. – Доротка, перед войной выпьем водки, а закусим огурцом? – предлагает она польской подруге по-русски.

– Ну давай, – элегантная женщина, грустно улыбаясь, соглашается, а у дочки отваливается челюсть. Ее мама тоже изменилась под влиянием экстремальных испытаний.

– Так я пойду к больной и посижу с ней. Встретимся дома.

Марыся направляется в родильное отделение.

Она без труда находит маленькую отдельную палату, видимо предназначенную для женщин из элиты этого региона. В ней есть и телевизор, и ванная. Нетипично для общественной ливийской больницы в провинции. Голая Айша лежит на животе под шатром из марли. Немыслимо было бы одеть ее во что-нибудь. Лодыжки, бедра, ягодицы и вся спина у девушки представляют живую рану. Кое-где торчат швы, а девяносто процентов поверхности обожжено. Обгоревшие струпья сняли, и все продезинфицировали антисептическим средством. Резкая вонь щиплет глаза. Под шатром страшно душно и воняет потом и гнилью, которая медленно охватывает все ее молодое и еще вчера такое сильное тело. Марыся старается охладить пылающее жаром тело подруги, протирая его каждую минуту влажным полотенцем, смоченным в прохладной воде. У самой уже окоченели руки, но Айша горит от высокой температуры. На улице смеркается. Состояние больной ухудшается. Когда волонтерка тихонечко встает и решает идти за помощью и выпросить какое-нибудь лекарство, беспомощно лежащая больная широко открывает глаза. Вначале бессмысленно смотрит вокруг, но через минуту сосредоточивается на лице подруги.

– Не уходи, – шепчет она. – Останься! – Она на удивление сильно хватает подругу за руку. – Там была бабушка…

Ее голос прерывается, но Айша во что бы то ни стало хочет что-то рассказать.