По большому счету, мне было безразлично, что она думала о «назойливой» покупательнице или как воспринимала мой меланхоличный взгляд. Просто я очень любила это место, маленький книжный магазинчик со старыми библиотечными стеллажами, в чаще которых мне всегда удавалось спрятаться от пугающей реальности.
Но не в этот раз.
К счастью, книга продавщице попалась увлекательная, и она не видела, как я застыла с журналом в руках не в силах отвести глаз. И даже перестала дышать. С глянцевой обложки, сверкая своими опасными зубами, мне улыбался Кристоф. «Личность года», — возвещала стильная подпись. Дорогая бумага, высококачественная печать, ну конечно… «Читайте эксклюзивное интервью на странице …» В его взгляде сквозили демократичность и благодушие, скрывавшие непроницаемым занавесом современного рабовладельца, жестокого тирана, убийцу.
За прошедшие два года я, наверное, должна была бы освободиться от его власти надо мной, но стоило увидеть это лицо, и все тщательно спрятанные от себя самой воспоминания хлынули неудержимым потоком, сбивая с ног…
Моя боль, смертельная усталость, ненависть к нему, отвращение, вымученная покорность, беспокойство о Кайле, родителях, тревога о Мойре — все смешалось в гремучий коктейль, приправленный любимой специей — страхом. Моя бесценная кровь бешено понеслась по венам, вскипая от почти забытых эмоций!
— Девушка, мы закрываемся! — раздраженный голос продавщицы раздался прямо над ухом. — Вы выбрали что-нибудь или нет?
Как в тумане, я расплатилась и вышла на улицу, запоздало обнаружив, что вместо книги, за которой пришла, взяла только этот злосчастный журнал. Моим первым порывом было вышвырнуть его к чертовой матери, но победила трезвая осторожность: про врага надо знать как можно больше.
И весь вечер вместо уютного чтения перед сном в постели я просидела за столом, прямая, как палка, не в силах встать и прекратить, наконец, перечитывать это дурацкое интервью и сверлить взглядом фотографию Кристофа.
Как и следовало ожидать, всю ночь меня душили кошмары.
Маленький серый городок в соседней стране, где я укрылась от прошлого, прекрасно обходился без бешеного темпа мегаполисов. Туда не дотянулись широкие дороги и огромные магазины, машины проезжали лишь изредка, и шум на улицах по большей части создавали птицы. Местные жители знали друг друга по имени и никогда никуда не спешили. Обилие зелени и убаюкивающая тишина окутывали городок.
Все это настолько резко контрастировало с моей прежней жизнью, с нечеловеческими, безумными переживаниями последних месяцев, что первое время у меня было состояние, близкое к летаргическому сну, — пару недель я провела в местном отеле, почти не выходя из номера.
Когда же оцепенение отступило, я купила крохотный домик и машину, подержанную, но в хорошем состоянии, потратив гораздо меньше денег, чем ожидала. Грязь и запустение в доме окончательно вернули меня на землю, и, приводя все в порядок, я уже строила планы по покупке самого необходимого…
Чужая речь могла бы стать проблемой для кого-то другого, но в нашей состоятельной семье знание нескольких иностранных языков прививалось с раннего детства, да и культурных отличий было не так много. Все это дало мне возможность быстро адаптироваться.
Благодаря новым документам, я устроилась работать в местную школу учительницей младших классов. К счастью, здесь остро стояла проблема с кадрами (кому хотелось жить в такой дыре?), поэтому на мой юный возраст и отсутствие опыта просто закрыли глаза. Детей в городе было немного, и, к своему удивлению, я обнаружила, что у меня получается с ними ладить, да и объяснение простых вещей оказалось не таким утомительным, как я опасалась. Жизнь на новом месте постепенно налаживалась.
Главной и неожиданной проблемой в первые месяцы стал избыток свободного времени: к двум часам я уже была дома и не представляла, чем занять себя до вечера. Но в моем захолустном городке обнаружился неплохой книжный магазинчик, и очень скоро я поняла, почему многие люди находят удовольствие в чтении, занятии, казавшемся мне раньше непередаваемо скучным.
Главной же радостью был дом, мой дом. Сначала я даже не осознавала важности этого факта — что у меня появилось место, где все решала я сама. Никогда прежде его не имевшая, сейчас я начинала улыбаться и напевать, стоило лишь закрыть входную дверь, оставляя весь мир снаружи.
Да, теперь у меня был мой дом на холме, книги, мой любимый кофе, за которым приходилось ездить в соседний городок, деревянная кружка, купленная на местной выставке народных промыслов и удачно прижившаяся на кухне. Была теплая постель у окна, на которой я сидела вечерами и в темноте наблюдала за звездами, думая о бесшабашной девушке, которой я была так недавно… И так давно.
Иногда я вспоминала того, от кого пряталась в тусклом городишке. Рядом с ним мне часто виделась не способная отвести влюбленных глаз жертва с букетом мертвых красных роз в руках. Холодное равнодушие, отдаленность в его глазах, без сомнения, были причиной мучений всю ее недолгую жизнь…
Сон умело обходил барьеры, которые я возвела вокруг болезненных воспоминаний, и стоило подумать, что новая жизнь заполнила меня всю, как ночью приходил Кайл. Иногда мне снилось, что мы занимаемся любовью, я ощущала его вкус и запах, будто наяву, слышала его страстный шепот: «Диана, любимая…», и весь мир взрывался моим удовольствием… А иногда он искал меня здесь, в доме, отчаяние искажало черты дорогого лица, и его горестный крик «Диана, любимая!..» заставлял быстрее пульсировать от боли мое сердце. Я, преодолевая сопротивление сна, бежала к нему, чтобы заключить в объятия одну пустоту… И утром открыть глаза на мокрой подушке.
Он так и не нашел меня. Ни во сне, ни в жизни.
Два года — ничтожный срок для такой задачи, уговаривала я себя, ведь проще найти иголку в стоге сена, чем человека в мире, когда не знаешь, где искать. Жалкий самообман! В глубине души я прекрасно понимала, что дело в ином: приложив все усилия, чтобы помочь мне спастись, он не сумел избежать мести, которую гарантировал ему черный взгляд Кристофа. Там, внутри, где невозможно отвернуться от правды, я знала, что никогда больше не увижу Кайла, не расслаблюсь под его защитой, не согреюсь в его тепле. И он снился мне все реже…
Я сделала все так, как было нужно: проводила дни, недели, месяцы незаметно, в серой провинции, ни с кем не сближаясь, не делясь глупыми откровениями, тихо. Очень тихо.
И тем не менее я совершила одну непростительную ошибку. Я подумала, что он никогда меня не найдет.
Все началось в обычный летний день, когда Наташа, ведущая класс, параллельный моему, заглянула ко мне на чай и предложила съездить с ней на концерт в соседний город. Ее широкое лицо с милыми веснушками и чуть великоватым ртом резко контрастировало с холеным обликом моей сестры, ее тезки, стоявшим сейчас перед моим мысленным взором. Не то чтобы Наташа — учительница была чем-то хуже Наташи Снеговой, нет, просто она была такая обыкновенная. «Обыкновенная — значит, безопасная», — рассудила я и согласилась подвезти ее на машине.
Вечером, выбирая одежду для поездки, я разглядывала свое отражение и радовалась: как здорово смотрится мой лучший наряд — расшитый корсет, гармонирующие с ним бриджи и элегантные босоножки на высоком каблуке, пока не поймала свой собственный взгляд.
«Зачем? Зачем наряжаться, если обречена на одиночество?» — спросила я без улыбки эту легкомысленную покорительницу сердец.
«Затем, что ты еще жива!» — насмешливо показав язык, ответила мне девушка в зеркале.
Рано утром меня разбудил противный дребезжащий звук — стекло входной двери было плохо закреплено, а Наташа не сдерживала своей кипучей натуры и изо всех сил ломилась в мою старенькую дверь. Глянув на часы, я застонала: было чуть больше шести. Полусонная и злая, я побрела открывать. Дверь еще не отворилась до конца, как Наташа прошмыгнула мимо меня прямиком на кухню — мою кухню!
— Извини, но что ты здесь делаешь в такую рань? — настроение у меня было неважное.
— Как что? А поездка? — Ее глаза наивно округлились.