— Зачем ты оскорбляешь меня подобными словами?
— Нет, Кайл, я не…
— Послушай! — шагнув ко мне, он взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза. — Я сделал свой выбор давно. Прошу, относись к нему с уважением.
— Кайл, я…
— Пусть недолго, но с тобой, Диана. Я выбрал.
Проглотив ком, я кивнула и постаралась улыбнуться.
— У нас нет времени на разговоры, надо уезжать. И как можно быстрее! — Он усадил меня, занял место водителя, и мотор взревел.
Дорогое моему сердцу место, призрачное в лунном свете, ушло под землю позади нас. Тьму пещер прорезала бешеная пляска фар нашей машины, прыгавшей на крупных валунах. Этот опасный путь всегда требовал максимальной концентрации внимания, и Кайл молчал, не отпуская руль ни на секунду.
Наконец тяжелый участок остался позади, и ровная каменистая дорога зашуршала под колесами.
— Не хочешь подремать? — предложил он. — Ты же не выспалась, я знаю. Трясти уже не будет.
— Нет.
Сон ушел безвозвратно, и мой сосредоточенный взгляд не отрывался от лобового стекла.
— Тогда, если ты не против, я расскажу одну историю…
Гарри, отец Кайла, был охотником, как и многие поколения мужчин в их семье до него.
— В последние годы жизнь охотника значительно облегчило появление изощренной техники и сложных химических соединений, способных воздействовать на нашего врага, — голос Кайла звучал ровно, словно мы и не мчались на безумной скорости среди скал, притушив фары. — Раньше до тридцати доживали считанные единицы. Оставались лишь самые сильные, умные, жесткие. Лишь те, кто успевал продлить свой род. Необходимые навыки совершенствовались из поколения в поколение в ускоренном темпе…
Гарри был неистовой личностью. Обладая недюжинной силой и холодным умом аналитика, он соглашался на самые сложные заказы, и получал самые высокие гонорары. Но дело было не только в желании заработать побольше.
Ему нравился риск, сопровождающий профессию. И порой он специально выискивал случаи, от которых отказывались другие, чтобы, доведя дело до конца, почувствовать свое превосходство как над теми, кто владел миром, так и над своими коллегами.
Его самого, защищенного броней уверенности в себе, смерть обходила стороной, в то время как напарники и знакомые гибли один за другим. Их семьи вырезались подчистую теми, кого охотники посмели выбрать своей мишенью.
Но Гарри это не трогало. Он привык к смертям и цинично подшучивал, что частая гибель людей — издержки профессии.
А потом он встретил Елену.
— Я не знаю, как это случилось, отец никогда не рассказывал мне. Мальчишкой я не додумался спросить, а позже… позже он замолкал на полуслове и уходил в другую комнату…
Елена, как и я, попала в рабство по вине собственных родителей. Ее хозяин был довольно молод и не представлял собой грозного противника для Гарри.
— Но даже если бы это был сам Кристоф, я уверен: отец бы все равно не отступил! Он знал, что жить ему недолго, и хотел побыть с любимой хоть чуть — чуть…
Я начинала понимать.
Убив ее хозяина и забрав Елену с собой, Гарри отправился с ней в отдаленную провинцию, где было меньше шансов, что его узнают, и там под чужими именами они зарегистрировали свой брак.
— Меня, еще ребенка, всегда поражало, каким влиянием на отца обладала мама, — улыбка светилась в голосе Кайла. — Она будто нажимала на кнопку, и буйный нрав папы растворялся в счастливом умиротворении! Когда он был не в настроении, она просто тихо подходила сзади к нему, сидящему, целовала в шею и шла дальше, и я видел, как разглаживались глубокие морщины на его лбу…
Гарри обустроил несколько тайных укрытий, где семья могла дожидаться его возвращения. Ради Елены он бросил лихачество, стал осторожным и соглашался на заказ лишь тогда, когда был уверен, что риск стоил заработка.
— Но почему? Ведь это крайне опасно! Почему он не оставил ремесло?
— Все очень просто, — со спокойной обреченностью ответил Кайл, — риск огромен, но и вознаграждение не меньше. Так выживают наши семьи. Видя позади себя многие поколения, выбравшие этот путь, сыновья охотников идут по нему дальше. Кроме того, к большим доходам быстро привыкаешь, и остановиться все сложнее. Один раз в месяц, а как правило, и реже, охотник выезжает на заказ и получает достойные деньги. И хотя экипировка отнимает большую часть оплаты, всегда остается приличный кусок и для собственных нужд…
Но Гарри никак не мог расстаться с одной опасной чертой своего холостяцкого прошлого — излишней самоуверенностью. Он был убежден, что недосягаем для смерти — и он сам, и его семья.