– Если я скажу «да», ты попытаешься меня остановить?
Скарлетт хотела бы ответить: «Конечно». Она всегда придерживалась мнения, что насилие – не лучший способ борьбы со злом. Однако после исчезновения Валентины и смерти Данте она уже не верила, будто Караваль – всего лишь игра. Теперь магистр представлялся девушке злодеем под стать ее отцу. Видно, бабушка не солгала, сказав, что чем дольше Легендо играл негодяя, тем сильнее он вживался в эту роль.
Скарлетт медленно протянула руку и взяла холодные нервные пальцы Хулиана в свои:
– Мне жаль, что…
Она осеклась, услышав шум шагов. Они были тверды, решительны и неумолимо приближались. Идущий по коридору молчал, но Скарлетт могла поклясться, что узнала его.
– Это мой отец! – прошептала она, невольно отстранившись от Хулиана.
Тот повернул голову. Выражение тоски немедленно исчезло с его лица.
– Здесь твой отец?!
И они оба побежали прочь.
– Сюда! – Хулиан потянул Скарлетт в направлении кирпичного коридора, заросшего сверкающей паутиной.
– Нет, сюда, левее! Я шла по тропе, выложенной камнями.
Правда, она не запомнила, чтобы в кладку стен были вкраплены блестящие самоцветы. Наверное, просто не обратила внимания. Между тем шаги становились все громче. Хулиан нахмурился, однако последовал за Скарлетт.
Вскоре их локти соприкоснулись: коридор стал совсем узок, обе стены пузырились выпирающими камнями.
– Почему ты не сказала мне, что твой отец здесь?
– Я собиралась, но…
Хулиан зажал ей рот соленой грязной ладонью и, прошептав: «Ш-ш-ш…» – повернул один из камней, как дверную ручку. Войдя вместе с Хулианом в темную неизвестность, Скарлетт кожей спины ощутила леденящий холод сырых стен. Чувствуя, как тонкое платье пропитывается их влагой, она изо всех сил старалась дышать ровнее. Ее ноздри уловили смешанный запах аниса, лаванды и гнилой сливы, который, просочившись, как дым, через щель под дверью убежища, вытеснил свежий аромат Хулиана.
– Все в порядке, – сказал он и прижал к себе Скарлетт, словно заслоняя ее от опасности.
Шаги приблизились: губернатор Дранья стоял прямо за стеной. Тем временем чулан как будто стал теснее. Холодная каменная кладка обступала Скарлетт, заставляя ее приближаться к Хулиану. Сначала она уперлась локтями ему в грудь, а потом была вынуждена его обнять. Их тела вплотную прижались друг к другу. Задев щеку Скарлетт небритым подбородком, он обхватил ее за бедра, и сквозь тонкую ткань платья она прочувствовала каждый его палец. Если бы сейчас губернатор Дранья их обнаружил, ей пришлось бы проститься с жизнью.
Часто дыша, Скарлетт попыталась отстраниться. Казалось, потолок тоже пополз прямо на них, роняя им на головы капли влаги.
– По-моему, эта комната хочет нас раздавить! – Тем временем отцовские шаги в коридоре стали стихать и наконец совсем замолкли. Скарлетт предпочла бы провести в убежище еще минуту-другую, но уже едва дышала, зажатая между Хулианом и стеной. – Открой дверь!
– Я пытаюсь.
Скарлетт задержала дыхание. Полупрозрачное платье задралось выше колен, а руки Хулиана касались ее сзади, шаря по стене в поисках выхода.
– Не могу открыть, – тяжело выдохнул он. – Думаю, задвижка у меня за спиной. Попробуй ты.
– Я ничего не чувствую, – ответила она, мысленно прибавив: «Кроме тебя».
Невольно дотрагиваясь до тех частей его тела, до которых ей дотрагиваться не следовало, Скарлетт принялась водить ладонями по камням. Чем усерднее она это делала, тем яростнее стена сопротивлялась. Неожиданно Скарлетт вспомнила гибель плота, на котором они с Хулианом подплыли к острову: чем отчаяннее она брыкалась, упав в воду, тем страшнее ей становилось, и океан словно наказывал ее за малодушие. Может, дело было в этом? Хулиан сказал, что в подземелье страх усиливается.
– Эта комната улавливает наши чувства, – предположила она. – По-моему, мы должны успокоиться.
Хулиан сдавленно фыркнул:
– В настоящий момент это непросто.
Его губы касались ее волос, а руки обхватывали бедра. Скарлетт охнула. Пульс у нее участился. В тот же момент она ощутила, как бешено застучало сердце Хулиана. Неделю назад она не смогла бы расслабиться в таком положении, да и сейчас это было нелегко. И все-таки рядом с Хулианом она чувствовала себя в безопасности. Да, он обманывал ее, зато не причинял ей боли.
Скарлетт сделала глубокий медленный вдох, и стена тут же остановилась. Еще один вдох – комната сделалась чуть просторнее. В коридоре было по-прежнему тихо: ни шагов, ни дыхания, ни отвратительного отцовского запаха. Каменная кладка за спиной потеплела, став на ощупь приятней, чем промокшее платье. Видя, как расширяется комната, Скарлетт чувствовала, что Хулиан тоже совладал с волнением. Их тела по-прежнему соприкасались, хотя уже не так плотно. Его грудь опускалась и подымалась в унисон с ее грудью, а стены все отступали. От каждого выдоха в убежище становилось теплее. На потолке одна за другой загорались крошечные точечки света, похожие на лунную пыль. Вскоре Скарлетт смогла различить блестящую дверную ручку.