— Спасибо, Ларт! — я была просто счастлива, похоже, хотя бы отец Кэла не видит препятствий к тому, чтобы мы были вместе.
— А мама? — голос Кэла был холоден.
— Мама… Сынок, я узнал о том, что она сделала, через седмицу после твоего отъезда, и поверь, она раскаивается в своем поступке! Надеюсь, ты простишь ее!
— Будет зависеть от того, как она примет Лин, — отрезал Кэл.
Я погладила его по руке, прошептав еле слышно:
— Ну зачем ты так, милый?
Ларт взглянул на меня с благодарностью, а сыну ответил:
— Сынок, ты же знаешь, какой она бывает упрямой из-за видений! Просто дай ей время, я уверен, она все поймет!
— Прости, но я не могу ничего обещать, — покачал головой Кэл, — то, что она сделала… Это было, — он замялся, но потом буквально выплюнул, точно это слово жгло ему рот, — подло!
— Я понимаю твое возмущение, и все же, дай ей шанс! А теперь идем в дом, негоже дорогую гостью на пороге держать!
Мы прошли мимо розовых кустов по выложенной разноцветным камнем дорожке и вошли в дом, оказавшись в просторном светлом холле. По лестнице, ведущей на второй этаж, навстречу нам сбежала невероятно красивая эльфийка: изящная фигурка, совершенные черты лица, длинные черные как смоль волосы, серые глаза. Она воскликнула:
— Кэл, сынок! — и бросилась к нему на шею.
Кэл обнял мать, затем отстранился и представил меня:
— Мама, это моя любимая Алиэн эс Лирэн, или просто Лин. Лин, родная, это моя мама Таллэриэль.
— Тари Таллэриэль, — склонила перед ней голову я.
— Нари Алиэн, добро пожаловать в наш дом, — она произнесла любезные слова таким ледяным тоном, что я поняла — с гораздо большей радостью она велела бы мне убираться восвояси.
— Талли! Мама! — голоса мужчин были одинаково возмущенными.
Она вскинула голову и закусила губу, прямо посмотрев на сына и мужа. Затем обратилась ко мне:
— Нари, вас проводит в ваши комнаты служанка. Кэл, мне надо поговорить с тобой!
— А есть ли нам о чем говорить, мама? Судя по тому, как ты встретила Лин — не о чем! Если ты хочешь добиться того, чтобы я отказался от рода — я сделаю это! И свою невесту я сам провожу в ее комнаты!
Он взял меня за руку и повел по лестнице наверх. На его лице перекатывались желваки, а во взгляде было какое-то отчаяние. Как только мы отошли на достаточное расстояние для того, чтобы нас нельзя было услышать, я спросила:
— Зачем ты так? Может, стоило дать ей время привыкнуть ко мне?
— Лин, она говорила с тобой так… Боги, я ничего не понимаю! Чего она добивается?
— Кэл, как и твой отец я прошу тебя только об одном: дай ей шанс, хорошо? Потому что если ты этого не сделаешь, то будешь жалеть всю жизнь!
Тем временем мы поднимались по лестнице, навстречу нам вышла служанка, которая предложила проводить до отведенной мне комнаты. Мы кивнули и последовали за ней, остановившись у двери в левом крыле на втором этаже. Отпустив служанку, Кэл открыл дверь и пригласил меня войти. Мы оказались в небольшой и просто обставленной комнате: кровать, шкаф, письменный стол и стул — вот и все предметы мебели. Небольшая дверь вела, как сказал Кэл, в ванную комнату. Оглядев предоставленное мне помещение, он со злостью стукнул кулаком об стену:
— Ну, мама!
— Что случилось?
— Это комната для гостей, да, но у нас есть и совсем другие гостевые комнаты! А это… Я бы назвал это комнатой для не совсем желанных гостей!
— Не переживай, милый, все необходимое для жизни здесь есть, а роскошь вовсе необязательна! Если честно, мне жаль только, что здесь не будет тебя!
В ответ он поцеловал меня и шепнул: