На завтраке было очень малолюдно. Если быть точнее, помимо меня там было ещё от силы студенток десять. Не сезон?
Раздалось звяканье посуды, и около меня опустилась девушка. В глаза бросились яркие синие глаза, мягкие каштановые волосы, убранные в две корзинки. У девушки была изумительная посадка головы, плавный изгиб шеи и исключительная осанка. Королевская, я бы даже сказала.
– Меня зовут Кира, – представилась девушка. – Я из корпуса ландышей, как и ты. Моя мама – леди Раш, хозяйка этого пансионата. А ты?
– Я Ника. Маркиза… – я задумалась, как там звучал мой собственный титул?
– Маркиза де Лили, – подсказала мне Кира. – Значит, ты действительно получила титул недавно?
– Так… получилось, – замялась я.
Моя собеседница чуть криво улыбнулась. В синих глазах, к её чести не отобразилось ничего на счёт того, что «знаем мы, как титулы получаются».
– Ты оглядывалась по сторонам… Неуверенно себя чувствуешь?
– Дивлюсь тому, а где остальные.
– Учебный год ещё не начался, – ответила мне Кира. И на этот раз в её голосе я чётко расслышала неуверенность. А, наверное, это то, что я должна была знать? И, сколько осталось до него? И как бы это так спросить?
Видимо, в моих глазах кроме пустоты ничего не появилось, поэтому прикрыв ладонью губы, чтобы спрятать улыбку, Кира пояснила:
– До него осталось три дня, и уже завтра начнут прибывать ученицы. Чем дальше живёт студентка, тем больше времени ей добираться, а значит ей надо прибыть пораньше, чтобы отдохнуть.
Я благодарно кивнула:
– Спасибо. Ты меня просто спасла.
– Ника…
– Да?
– А это правда, что тебя чуть не убили по дороге?
Пожав плечами, я, ковыряла вилкой в салате из свежих овощей, вытаскивая из него кусочки шпината.
– И такое было.
Кира вздохнула. Нервно облизнула губы.
– Послушай, я понимаю, что это очень тяжело, но тебе стоит быть немного более… более…
– Породистой? – взглянула я на неё с улыбкой.
Кира побледнела.
Вот просто так, на ровном месте.
А потом за спиной я услышала шаги.
К нам кто-то приближался.
Повернувшись, я с интересом воззрилась на высокую статную женщину. На вид ей было лет сорок, но с учётом продолжительности местной жизни – могло быть и все шестьдесят, и все восемьдесят пять. Она была… красива, а ещё Кира была на неё похожа. Передо мной стояла леди Раш.
И? Как я должна в таких случаях приветствовать леди? Вставать? Улыбаться? Кивать? Что-то говорить?
– Ты ничего не знаешь, – констатировала женщина сухо, а я… поняла, что у меня на глаза наворачиваются слёзы. Как же этот голос звучал похоже на голос моей мамы. Такой же сухой, словно бы и отстранённый, а под ним прячется и встревоженность, и нежность.
Мама была из семьи потомственного военного. Моя бабушка рано умерла, и её воспитывал только дедушка. Воспитал из неё достойного человека, но мама не умела выражать нежность, не умела говорить слов о любви. И когда она плакала после гибели папы, это были самые страшные слова, которые я от неё услышала: «Я так ни разу не сказала ему, что люблю».