Бралась жертва. В момент смерти душа жертвы отделялась от тела. Тело переставало существовать, разлетаясь на мельчайшие атомы. Душа попадалась в ловушку переноса, перекидывалась в другой мир и помещалась в родное тело, воссозданное до каждой веснушки! Интересно только мне знать, как их пересчитывали.
Следующим этапом было полное «обнуление» ауры – она стиралась до основания. И последнее, душа связывалась с телом некоторым приказом.
И! Главное. Момент переноса мог растянуться на годы!
То есть то, что для меня казалось мгновением, здесь могло быть в равной степени и мгновением, и веком, и любым значением посередине! И чем больше времени происходило, тем больше человек терял в своей памяти.
Вот. Так вот меня Аэгрис и озадачила.
Дальше всё было строго в рамках простой логики.
В мире не случайно было четыре древа. Причащение у древа было равно выбору способу колдовать, правда, если ты подходишь древу. Так как я колдовала графическим способом – меня впустила в тайный круг Аэгрис – душа Серебряного древа жизни. Если бы я колдовала заклинаниями, как во всех книгах, что я читала – мне пришлось бы искать Медное древо. Колдовство жестами – Железное древо, ну, а Золотое древо, самое могущественное, было истинно ведьмовскими, позволяло колдовать желаниями.
Вот так вот.
Именно в тот момент, когда я пыталась озадаченно разложить все знания по полочкам, появились Элис и Кирой, и все эти мысли из моей светлой головы вылетели, сметенные шквальным воплем: «Еда!!!»
После того, как я насытилась, и не пугала голодным блеском Киру и Элис, две обворожительные дамы сели рядом с кроватью и уставились на меня, желая услышать всё-всё-всё, что случилось.
Ну, мне никогда было не жалко удовлетворить желание хороших людей, поэтому закрыв от прослушки и просматривания комнату, где мы находились, наложив соответствующий графический узор, я улыбнулась и … начала говорить.
Из рассказа исчез Ник, как мой ночной учитель. Исчезло то, что я каждую ночь уходила из корпуса. Леди Элис знала, естественно, об этом. Но никаких доказательств, да ещё и собственных признаний я не собиралась ей давать. Это было лишнее. Не потому, что я не верила леди Раш, как раз-таки на некоторый лад это была для неё защита.
Леди Лили никому не интересна. Она обычная маркиза, которая «из грязи – в князи». Но как только станет известно, что когда-то принцесса Таирсского дома училась в пансионате леди Раш, могут пойти вопросы, а вместе с ними и магические допросы.
Я не хотела подводить Элис, а потому продолжала от неё в некотором смысле дистанцироваться.
С Кирой было проще. Кира была местной, поэтому сил у неё было куда больше. И в отличие от своей мамы, она могла защитить себя сама. Поэтому подруге я доверяла немного больше информации.
Впрочем, можно было слова не подбирать и сказать ещё меньше. Обе мои слушательницы и без того были шокированы дальше некуда.
– Вот такие вот дела, – подытожила я свой рассказ. – Всё закончилось хорошо, статуй больше нет. Щита, который закрывает пансионат на вход и выход, тоже нет.
– Вообще-то есть, – пробормотала Элис. – Ну, только теперь он не от статуй. Я попросила хранительницу Серебряного древа жизни. И покинуть территорию, как и войти на неё, может только тот, кто имеет соответствующий допуск. Мы до сих пор не решили, что можно использовать в качестве доступа.
– Листья, – предложила я, даже не дав труда себе немного подумать. – Если Аэ… Кхм… Если хранительница древа может их ощущать, то сделать из них амулеты. Оплётку лучше серебро. А можно в янтарь или смолу – и на шею. Если получен не добровольно или не по праву, листочек рассыпается в труху. И всё. И никаких проблем.
– Где ты была два дня назад?! Когда мы этот вопрос крутили и так, и этак?
– Где-где. Здесь я была. Спала. Спокойно, – даже опешила я от такого искреннего и вместе с тем смешного наезда.
– А надо было не спать, а помогать нам! – кипятилась Элис, потом спохватилась и улыбнулась виновато. Как моя мама! В точности! – Извини, Ника.
– Всё хорошо, – покачала я головой. – Никаких проблем. Я понимаю. Теперь всё стало немногим сложнее?
– Немногим это мягко сказано! – снова вскипела леди Раш. Кира, вставшая, чтобы налить мне воды из графина, чуть за голову не схватилась. Видимо, картина нервничающей мамы для неё была внове, а потому и как с этим справляться моя подруга плохо понимала.
Я понимала тоже не очень, но совместными усилиями мы смогли успокоить леди Элис, а потом, сказав, что мне надо отдохнуть, леди Раш и Кира меня покинули.
Я полежала в кровати, глядя в потолок. Поскучала, подумала, поскучала. Потом поворочалась, покрутилась с боку на бок и уснула, по привычке, образовавшейся за этот год, произнеся заклинание на недавнее прошлое, касающееся меня.
Это был дополнительный способ подстраховки, который я открыла в одном из талмудов по магии разума. Работало как считыватель эфира, который, как известно, запоминает всё, что было сказано, неважно где и кем. Если слово прозвучало, его можно было услышать потом, а самые сильные маги – могли даже увидеть. Я была ведьмой, что значило, что я немного вне этой категории. Я могла и слышать, и видеть, и даже кое-что ощущать.
Хотя, признаюсь сразу, мало приятного неожиданно оказаться в чужом теле, чтобы ощутить что-то или увидеть что-то чужими глазами. Единственного такого «попадания» мне хватило, чтобы впредь быть очень аккуратной с видением прошлого.
Я всегда знала в такие моменты, что сплю.
Но ещё ни разу я так отчаянно не жалела, что не могу увидеть человека, который говорил.