Нужно было что-то сказать, как-то объяснить произошедшее, взять ситуацию под контроль. Вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
— Ну, чего встали⁈ — крикнул работягам твёрдым голосом. — Перетрудился, вот и всё! С кем не бывает?
Мужики нахмурились, бросая косые взгляды. Они о чём-то перешёптывались, но постепенно стали расходиться по местам. Слышал обрывки их разговоров: «…припадочный…», «…от жара крыша поехала…».
Что ж, не самый плохой вариант. В этом мире эпилепсия, наверное, тоже существовала, просто научного объяснения у неё не было. Пусть считают припадочным — главное, чтоб не лезли с домыслами. Я лишь надеялся, что здесь такие приступы не считают признаком одержимости бесами или духами.
Повернулся к Тарку — тот опять ссутулился и отвёл взгляд. Подошёл к нему.
— Не бери в голову, — сказал парню тихо. — Болею я. У меня такое с детства. Поэтому и Дара нет, Обелиск таких не принимает. Понял?
Тот не отвечал.
— Нечего тут обсуждать, — добавил чуть резче. — У всех свои проблемы.
Смотрел на него, пытаясь понять, верит мне или нет. Пацан колебался, теребя край рубахи, затем медленно поднял глаза. В них читался суеверный ужас.
— Это… — голос Тарка сорвался на шёпот, — это не припадок.
Слова заставили напрячься.
— Я видел, — продолжал паренёк, глаза расширились. — Когда ты упал… от тебя жар шёл, как от печи. И… я видел, как под кожей у тебя на груди что-то светилось. Красным.
Работяга сделал шаг назад.
— Это… это он, да? Дух-Уголёк… — прошептал тот перепуганным до смерти голосом. — Старики говорят, что он приходит к тем, кто слишком долго смотрит в огонь. Злой дух, что селится в груди и сжигает человека изнутри, пока от того не останется лишь пепел. Это он в тебя вселился?
Вот же зараза!
Мысли оборвались. Дух-Уголёк. Да что это вообще за хрень⁈ Лихорадочно прокручивал в голове обрывки воспоминаний Кая — ни одного упоминания. Может, это какой-то местный фольклор из той деревни, откуда сослали Тарка? Чёрт бы побрал этих суеверных деревенщин! Теперь будет трепаться по всему лагерю, что в меня вселился какой-то грёбаный дух!
Тяжело вздохнул, пытаясь подавить волну раздражения и паники.
— Тарк, послушай меня, — постарался, чтобы голос не дрожал от тревоги. Не хватало ещё, чтоб обо мне пошли слухи. Нужно убедить его, чего бы это ни стоило. — Никто в меня не вселялся. Ни про каких угольков я слыхом не слыхивал, понимаешь? Это всё бред. Я перетрудился. Жара, усталость… Да ещё и болезнь с детства — корёжит иногда от перенапряжения. Так бывает.
Сделал шаг, сокращая дистанцию, заглядывая пацану в глаза.
— Я тебя очень прошу, — перешёл на настойчивый шёпот, вкладывая всю свою убедительность. — Не нужно никому говорить. Ни про какое свечение, ни про уголька. Пойми — один такой слух разлетится по лагерю быстрее ветра. Мне и так в деревне несладко. Ты же не хочешь испортить мне жизнь? Я не плохой человек. И уж тем более никакого злого духа во мне нет. Ты же понимаешь, что в этом мире одно неверное слово может стоить человеку всего?
Смотрел на него, ожидая ответа. Парень вдруг помрачнел. Его взгляд потух, плечи опустились, будто слова задели какую-то старую рану. Тарк долго молчал, глядя в землю.
— Понимаю, — наконец произнёс он глухо. — Очень хорошо понимаю.
Работяга поднял глаза, и в них угадывалась горечь.
— Про нашу семью тоже недоброе слово сказали. А потом… — он замолчал. Мышцы на его лице дёрнулись, пацан с усилием сглотнул, пытаясь сдержать слёзы.
Тарк снова посмотрел на меня, взгляд был решительным.
— Не скажу. Ты… ты хороший человек, Кай. Говорил со мной, как с равным. Никому не скажу. Забудем.
Глава 5
Тарк пообещал молчать — хотелось верить. Конечно, можно рассказать правду о практике Ци… Но в памяти всплыли слова шахтёра Йохана: «Умных здесь не любят, парень». К тому же, тайны культивации — это не то, что так легко получить. Для этого нужен опытный наставник, который проведёт по опасным ступеням, чтобы не навредить себе и не застрять на полпути.
В Вересковом Оплоте таких менторов было раз-два и обчёлся. Алхимик Ориан — высокомерный и неприятный тип, которого Кай знал по той самой злополучной церемонии. Охотники Йорна же наотрез отказались иметь дело с бездарным пацаном.
Оставался один вариант: я узнал о таинствах Ци сам. Но если начнут допрашивать об этом так, как сегодня допрашивал Торгрим… Под давлением воли практика высокого ранга могу расколоться, и тайна вылезет наружу.