🕮 Читать книгу «Фронтовой дневник княжны-попаданки» онлайн

А оно прошло хуже, чем могло бы. И все из-за моей забывчивости!

В дом захожу тихо. Боюсь разбудить кого-нибудь из соседок, если одна из них уснула. Не хочу лишать их возможности отдохнуть. Тем более, что если они долго не могли уснуть, то виновна в этом именно я.

Зайдя в коридор, сразу поворачиваю в комнату. На кухне мне делать нечего. Я успела перекусить перед выходом на прогулку, да и вряд ли девушки оставили мне хоть что-то из еды.

Когда захожу в комнату, сперва бросаю взгляд на кровати и с удовольствием наблюдаю, что Марфа Ивановна уже спит. Ее кровать лучше всех видна от входа и рассмотреть спящую девушку не составляет труда.

С Аглаей все куда сложнее. Изголовье ее кровати закрывает обзор и мне не видно, спит девушка или нет. Но, если она не обращает внимание на мое появление, значит точно спит.

Полная уверенности, что все мне просто показалось, я прохожу глубже в комнату и направляюсь к кровати. Но не дойдя до нее пары шагов, замираю. Прямо перед собой я вижу приподнятое одеяло и исходящий из-под него свет.

— Кто здесь? — произношу требовательно. — Быстро вылезай из-под одеяла! И давай без глупостей.

Чувствую себя героем крутых боевиков. Вот только я совершенно без оружия и боюсь, что в действительности не смогу что-либо противопоставить противнику.

Однако, противопоставлять ничего и не приходится. Одеяло тут же откидывается и передо мной появляется освещенная светом свечи сестра Аглая.

Девушка сидит на моей кровати, спрятавшись под моим одеялом и… читает дневник Агриппины Филипповны!

И судя по взгляду, мне кажется, что я ей очень сильно помешала это делать.

Глава 31 Подозрение

— Анастасия Павловна, я… — хочет оправдать свои действия сестра Аглая. Но я не представляю, какими могут быть оправдания происходящему.

— Что вы? — перебиваю ее. — Вы взяли без спроса мой дневник? Вы изучали его? Или, быть может, искали в нем что-то тайное?

Не знаю, правильно ли подозревать во всем произошедшем служителя веры, но факты есть факты. И я никак не могу их игнорировать.

— Анастасия Павловна, просто я… — снова пытается что-то сказать девушка, но на этот раз под моим грозным взглядом отсекается сама. — Я не хотела ничего плохого, честное слово!

Сестра Аглая берется за крест и начинает перебирать его пальцами. Ее всю трясет. Но отчего? От страха быть разоблаченной или оттого, что она попала в такую нехорошую ситуацию?

Поверить, что именно она причастна к убийству настоящей Анастасии Павловны, что именно она выискивает секреты княгини Стырской, трудно. Ведь она посвятила себя Богу! Разве может она так поступать?

— Как же тогда вы объясните мне все это? — хмыкаю я, надеясь получить прямой и честный ответ.

— Анастасия Павловна, вы поймите, я не воровка! — снова начинает она оправдываться. — В жизни я ничего чужого не брала и даже не трогала. Но сейчас… этот дневник…

— Содержит слишком много нужной вам информации? — подсказываю ей худший вариант ответа. Но от такого предположения у Аглаи расширяются глаза, и она судорожно начинает трясти головой, будто у нее приступ какой случается.

— Что вы, Анастасия Павловна?! Разве может в чужом дневнике содержаться нужная мне информация? — крестится она. — Да я же ни в жизнь чужие записи читать бы не стала, коли вы мне монастырник не показали бы! — переводит все на меня саму.

— Замечательно! Выходит, что теперь я еще и сама во всем виновата получаюсь? — начинаю злиться. Это ж надо такую наглость иметь, чтобы меня обвинять в своем проступке!

— Ни в коем разе, Анастасия Павловна! Ни в чем вы не виноваты, — выставляет руки перед собой, будто опасаясь, что я ее сейчас бить начну. — Я говорю лишь о том, что интересны мне стали труды вашей бабушки. А как дневник читать начала, так и правда осознала, что труд этот великий, да применение в деле требует.

— Применение в деле? — начинаю путаться в ее словах. — Какое еще применение?

— Да вы посмотрите хотя бы на тот же монастырник! — сестра Аглая протягивает мне дневник и тыкает пальцем куда-то в текст. — Он ведь и от жара помочь способен и воспаление снимать горазд. Стоит только правильно отварить, либо растереть…

— И что же это вы, сестра Аглая, решили тайком от меня травы изучить? — ее слова кажутся мне правдивыми, но подозрение все равно никуда не уходит. — Разве нельзя было у меня разрешения спросить? Мы могли бы и вместе все изучить…

— Я ведь так и желала поступить, — опускает она голову. — Да вот только когда вы вышли, заметила я, что шнурки из-под подушки торчат. Вот и поддалась греху, соблазнилась на чужие знания.

— Лучше бы вы, Аглая, меня дождались, да по-хорошему попросили бы. Потому как нет теперь у меня веры к вам, — выхватываю дневник из ее рук и пальцем указываю на пустую кровать. — А теперь ступайте спать. Не хочу с вами более разговаривать!

— Анастасия Павловна, знаю, что обида у вас на меня, но все равно простить прошу, — девушка послушно встает и направляется к своей кровати. Но все же на мгновение останавливается рядом со мной и, смотря прямо в глаза, добавляет: — Не хотела я ничего плохого, видит Бог. И очень сожалею о содеянном.