Вот только знать бы еще, куда нам идти и что делать. Серафим Степанович ведь указаний никаких нам не дал. Сказал только за дело браться. А как браться за дело, если здесь мы никакого начальника не видели и что делать никто не говорил. Неужели сегодня и без нас управиться сумеют?
— Знаете, что, девоньки мои? А не пойти ли нам к больнице, да не разузнать ли, что делать надобно? А то так и пролежим весь день без дела, — все же решаю я.
— И то верно, — соглашается Марфа Ивановна. — Работы-то сегодня на переправе много. Видать и забыли про нас совсем.
— А что, если не забыли? Что, если сидеть нам надобно до особого распоряжения? — Аглая берется за крест и начинает пальцами его перебирать. Нервничает значит.
— Да где же то видано, чтобы сестры милосердия в стороне отсиживались? — вспоминаю, как в фильмах показывали бесстрашных и отважных девушек, которые бегали под пулями и солдатам помогали. Сама я, конечно, так поступать не хочу, у меня квалификация слишком высокая, чтобы жертвовать собой. Но идти без лишнего приказа проводить операцию — это только за радость!
— А мы и не будем отсиживаться! — Марфа Ивановна встает на ноги и широкими шагами направляется к двери. — А ну-ка, девоньки, кто за мной?
Встаю и иду следом. Сестра Аглая немного неуверенно, но все же также следует за нами.
Вот только проявить инициативу у нас не получается.
— Ну что, обустроились вы здесь? — раздается голос самого великого князя Николая Николаевича и в дом входит его высочество.
И я только сейчас понимаю, что не имею ни малейшего понятия, как нужно себя с ним вести!
Глава 25 Великий князь
— Здравствуйте! — теряюсь я, при виде великого князя и зашедшей следом за ним свиты.
Не знаю, что еще можно сказать брату самого императора. Не уверена, что с ним вообще можно общаться, как с обычным человеком. Но ничего необычного в нем тоже не вижу.
— Ваше высочество, замечательно обустроились, — приходит на выручку Марфа Ивановна. Она-то уж точно умеет общаться с высокоблагородными господами. Ее же этому с детства учили.
Как, наверное, и Анастасию Павловну. Вот только я — не она!
— Всего ли вам хватает, красавицы? — великий князь по-хозяйски обходит комнату, внимательно осматривая смятые кровати и лежащие на полу вещи.
Так и кажется, что сейчас упрекнет нас, что все не по уставу.
— Всего хватает, ваше высочество, — рапортует Марфа Ивановна. Разве что по стойке смирно не встает.
— Вот и славно, что всего хватает, — обойдя полный круг, Николай Николаевич останавливается и осматривает нас. С ног до головы.
Под его взглядом я аж голой себя чувствовать начинаю. Кажется даже, что на меня он дольше, чем на остальных смотрит. Будто интересна ему очень.
Но более ничего не произнеся, он просто разворачивается и уходит. И свита уходит следом за ним
— И что это было? — не понимаю я.
Представшая только что передо мной картина очень напоминает мне утренний обход дежурного врача в выходной день: здравствуйте, все ли хорошо, простите, но ничем не хочу вам помочь.
— Как это что? Сам Николай Николаевич нас своим вниманием порадовал, — Марфа Ивановна вся сияет от восторга. — Это ж надо так! Счастье-то какое!
— А я уже и не мечтала Николая Николаевича так близко увидеть, — краснеет сестра Аглая. — А он мне таким красивым показался… Одним словом — императорская кровь!
Смотрю на них и не понимаю, что это. То ли величие имени на них так действует, то ли вкус у них так себе. Но лично мне внешность Николая Николаевича не по вкусу пришлась. Какой-то он… хмурый, широколобый, неказистый. В общем, не мой типаж мужчины.
Но говорить об этом я не собираюсь. Мало ли кого это задеть может.
— А чего заходил-то он? — вместо этого решаю уточнить я. А то мало ли чего упустила из внимания.
— Заходил-то? — хмыкает Марфа Ивановна. — Так посмотреть все ли в порядке, убедиться, что все, как ему угодно устроено.
— Разве у него для этого специально обученных людей нет? — не понимаю, зачем самому командующему нашей армией по домам сестер милосердия слоняться. Может ищет чего или кого?