🕮 Читать книгу «Черная вдова и три ее мужа. Первый муж» онлайн

Я нужна была для другого. Митя хотел доказать мою дееспособность и возможность распоряжаться всем его имуществом до совершеннолетия нашего еще нерожденного сына, его наследника. Или в его отсутствие с условием, что я выйду замуж, рожу новому мужу детей и второй сын станет наследником Потемкиных.

Фактически, это был экзамен. Они мне задавали вопросы, а я отвечала. Иногда это были дурацкие вопросы, рассчитанные на каких-то скудоумных куриц, но я, собрав волю в кулак, обуздав свои эмоции, обстоятельно и спокойно удовлетворяла их любопытство. Если я чего-то не знала, то, совершенно не тушуясь, признавала это и добавляла, что в том или ином случае обращусь к специалистам. Главное, я понимала, в каком случае к кому обратиться, и могла организовать процесс, и проконтролировать.

Посторонние мужчины были очень скептически настроены и недоверчивы. В конечном итоге удовлетворились результатами опроса, но Митя их окончательно сразил, когда попросил меня ознакомить их с амбарными книгами и финансовыми отчетами по всем владениям графа Потемкина.

После этого они еще что-то решали и дописывали, но уже без меня. Я ушла, чувствуя себя так, будто меня прокрутили через мясорубку, устала пуще, чем после тренировки на нашем полигоне.

И еще меня взволновало, почему завещание, и почему вдруг. Это выяснилось довольно скоро.

Глава 9. Ритуал зачатия

Тему наследника мы с мужем не затрагивали, но я все ждала, что вот-вот забеременею. Скорее всего, ждала не я одна, но так и не случилось. Митя эту тему не поднимал, и я молчала.

И поэтому, когда почти сразу после составления завещания Митя сообщил, что собирается провести ритуал зачатия, я не удивилась. И поначалу даже обрадовалась, а потом, после того, как Дубровский осмотрел нас обоих, и они в двух словах обсудили мое и Митино состояния, поняла, что после ритуала Митя долго не проживет.

Радости уже не было.

Я знала, что ритуал неизбежен: изначально Его Сиятельство женился отнюдь не ради наших постельных забав – нужен был наследник.

Митя мне рассказал, почему до сих пор оставался без потомства. В ранней молодости он был женат, только невеста оказалась не девицей, а вскоре после свадьбы начала изменять ему. Он в то время служил в войсках и часто бывал в разъездах, в его отсутствие молодая жена ни в чем себе не отказывала. Если ее недевство он еще стерпел, то распутную жену терпеть не пожелал.

Он вернул женщину родственникам, те заточили ее в монастыре. Развода Митя не получил, но уже полвека прошло с тех пор, как она умерла, так и не покинув монастыря. Только Его Сиятельство о браке до последнего времени ничего и слышать не хотел. Потому он так и взъярился, предположив, что невеста снова не девица, когда я приперлась к нему в первую брачную ночь.

***

Ехали мы верхами. И хотя экс-Саша была обучена верховой езде, мне и спустя год это давалось тяжело. Все же все те виды транспорта, которыми я без проблем пользовалась в своем мире, – совсем не то, что живое существо. Лошадь – это не мотоцикл. С ней требуется взаимодействие, а не освоение. И если в конструкции мотоцикла эргономику приспосабливают для комфорта человека, то с лошадью наоборот – человеку приходится приспосабливаться к лошади.

С нами шел отряд из 5 воинов-магов. С одним из них ехала Гаша. Хорошо, что дорога не имела колеи и серьезных ухабов, стесанная тяжелыми волокушами, на которых перевозили деловую дубовую древесину. И хорошо, что было сухо. Ехать нужно было почти в самое сердце леса. Так что ни шатко ни валко ехали мы больше трех часов, а потом еще полчаса шли пешком: я, Митя, Гаша и четверо воинов. Один остался с лошадьми.

Наконец, мы вышли на огромную поляну, примерно как два футбольных поля. Посреди нее рос чудовищных размеров Дуб. Мне показалось, что рядом с ним мы были ничтожнее муравьев. Самые старые секвойи, что я видела в Калифорнии, рядом с ним были бы как дети рядом со взрослым мощным мужчиной ростом под два метра. Точнее оценить размер этого древесного монстра я затруднялась. Я не знала высоту секвойи в метрах*, потому не могла того же сказать и о Дубе, но был он, на мой взгляд, раза в два выше и раза в четыре шире.

(* рекордсмены среди секвой – в пределах 112,2 – 116,1 метров в высоту. Возможно, Саша ошиблась в оценке размеров от потрясения.)

Гиперион. 116,1в высоту, 4,84 метра в диаметре. Редвудс, Калифорния, США (это примерно здание в 40 этажей)

Наши сопровождающие сооружали временный лагерь у входа на поляну, на специально приспособленном для этого пятачке, а мы с Митей вдвоем, немного отдохнув, пошли к Дубу.

У подножия Дуба меж двух мощных корней как готическая арка зияла щель высотой примерно десять метров и была обращена на восток. После полудня, ко времени, когда мы добрались, арка терялась в глубоких тенях, еще более глубоких от контраста с ярким днем за пределами тяжелой густой кроны древа.

– Арка пропускает только кровь Потемкиных и того, кто с ними.

Митя приобнял меня за плечи, и мы вмести вошли во тьму щели. Под ногами была совершенно гладкая, веками утрамбованная земля. Влево вел узкий проход, в котором Митя едва помещался. В полной темноте он шел, касаясь рукой левой стены, и вел меня за собой, держа за руку. Мы шли и шли. Стало понятно, что этот путь идет по спирали к центру и вниз. Наконец, мы вышли в небольшой по площади, но высокий грот.

В гроте, почти правильной круглой формы, с небольшим отступом от стен, созданных природой или волшебством из длинных тяжей потемневшей от времени древесины, весь пол зарос толстым слоем мха, похожего на сфагнум. Мох пружинил под ногами, когда мы вступили на этот природный ковер. Было сумрачно, но не темно: слабый желтоватый теплый свет источали многочисленные трещины в коре стен. Я обратила внимание, что сквозь мох проглядывают канавки, обозначающие какой-то рисунок по всему живому ковру.

Мы подошли к центру. Митя, не спеша, нежно целовал меня, втянул в долгий поцелуй, отчего мы оба возбужденно задышали, притираясь телами, стремясь быть ближе.

– Я раздену тебя, детка, подожди.

Митя снял с меня всю одежду, и мне не было холодно, хотя в гроте не было жарко. Я смотрела, как Митя идет ко входу в грот на ходу снимая с себя одежду. И свое, и мое он сложил у входа и вернулся ко мне.

– Ложись, любовь моя.

Он указал на самый центр все с тем же непонятным мне рисунком из канавок, помог улечься, поправил положение моего тела, потом из подушки мха вытянул толстые мягкие веревки, сплетенные из серого пушистого луба, и начал привязывать мои руки.

– Митя, зачем? – я не боялась, но не понимала.

– Ритуал, Сашка. Не все жены принимают его добровольно.