🕮 Читать книгу «Черная вдова и три ее мужа. Первый муж» онлайн

– Священник учил всех, кто желает, я с шести лет к нему ходила, пока старый барин не помер.

Я уже знала, что Гаше пятнадцать лет, но и ничего больше. Мне вдруг неловко стало.

– Гаша, может, у тебя там семья осталась? Можно попросить Его Сиятельство выкупить.

Гаша погрустнела.

– Нет, барыня, всех уже давно распродали.

– Гашенька, так найти можно.

Девчонка замотала головой:

– Нет, барыня. Я – младшая. Мамка померла, а остальным я не нужна была.

Ну вот, начали за здравие…

Пришлось напрячь память и записать частушки, что не вспомнила, придумать.

Гаша осталась довольна. Я слышала, как она за делом периодически напевала – учила-репетировала.

Гашенька - помощница и палочка-выручалочка.

Глава 7. Любовь в степи и шафран

Митя в конце первого месяца осени отправлялся в свои южные губернии, а оттуда совсем на юг в степи Ленты. Как я поняла по карте, здесь Лентой называли Дон. Они с князем Багратионом по моему предложению собирались обсуждать и примерять проект по ирригации хлопковых полей в Приазовье и Прикаспии во владениях Багратиона. Как ни странно, Азовское и Каспийское моря здесь назывались так же, как и на моей Земле.

Мы с Митей сначала телепортами посетили самые южные города подвластных ему губерний. Я с управляющими, пока мое Сиятельство решал свои дела, умудрилась посетить хозяйства, где выращивали кукурузу. И довела до одного из управляющих свое решение в следующем году часть площадей зерновой кукурузы заменить на кукурузу сахарную. Решением моим он в первый момент доволен не был, но, когда я пообещала пригласить его на весеннюю выставку в столицу и предложила закупить весь посевной материал там, был очень рад.

Сахарную кукурузу привозили на сельскохозяйственную выставку как диковинку, не видя в ней промышленного смысла. Там я ее и обнаружила, когда мы с Митей побывали на выставке в столице перед самым отъездом на юг. В частности, я поэтому напросилась с ним в поездку.

Потом по плану Мити мы отправились еще южнее во владения Багратиона. Не менее огромные, чем у Потемкина. Князю Багратиону принадлежали все территории Ленты, Приазовье и Прикаспий до границы с Горией (Кавказ), Казакией (Казахстан) и Фарсией (что и в моем мире когда-то было Персией).

Мы не стали задерживаться в губернском городе, а сразу отправились в поместье, крестьянские хозяйства которого должны были стать отправной точкой ирригационной системы.

Поместье стояло на берегу мелководного притока Ленты. С моей точки зрения, для устройства плотины и системы разводных каналов эта мелочь, почти пересыхающая к осени, для ирригации не годилась. Честно говоря, я не понимала, какая ирригация без нормальной реки, но Митя на мои вопросы только хмыкал и повторял мою дурацкую присказку из моего мира: «Это магия, детка!»

И такой он мимишный был каждый раз, когда произносил эту идиотскую фразу, что мне хотелось его тискать как плюшевого медведя. Что я, в общем-то, смеясь, с удовольствием и делала. А Митя не понимал, что вызывало у меня такой восторг, но тоже с удовольствием тискал меня, и целовал, и смеялся вместе со мной.

Мы прибыли раньше Багратиона, прекрасно устроились в его усадьбе. Успели и выспаться, и поесть, и напугать народ нашими страстными криками в спальне и в купальне.

До прибытия князя еще оставалось времени несколько часов, и Митя предложил мне прокатиться.

Едва мы покинули тенистые аллеи среди садов усадьбы, перед нами открылась бескрайняя степь.

Степь дохнула в лицо уже нежарким по осени воздухом с запахом сухой земли и полыни.

Уехали мы недалеко, но усадьба уже скрылась за небольшим пригорком. А перед нами расстилалась обманчиво ровная как стол степь. Где-то серебрились озера перезревшего ковыля. Где-то потрескавшуюся иссохшую землю клочками покрывала высохшая за лето трава. И везде куртинами и более скромными островками цвели какие-то фиолетовые цветы. Казалось бы, сушь. Но очень живописная сушь. И простор, над которым хочется полететь птицей!

***

Мы оба вылезли из пролетки, Митя помог мне спорхнуть с достаточно высокой подножки и молча повел в степь. Я, глядя под ноги, осторожно ступала по земле, заросшей кочками разнообразной растительности. Лето прошло, солнце за месяцы иссушило растения до вида неопрятных клочковатых щеток.

Митя присел, припав на одно колено, коснулся ладонями земли. Он сейчас, как никогда, был похож на медведя, несмотря на богато украшенный позументом камзол и холеную аристократическую внешность.

Он присел, а потом похлопал себя по загривку:

– Иди сюда.