Он сжал зубы так, что желваки на его челюсти заходили ходуном. Кадык на его горле дернулся, и мужчина обхватил меня за плечи.
— Я знаю.
Ну, конечно. Я кивнула, ничуть не удивившись. А картинка перед глазами снова стала размываться..
— И как давно?
— Я узнал об этом в день твоего песнопения в храме, — ответил он отрывисто. — Я знаю, что ты ждешь от меня извинений. Но их не будет. Тогда я не мог поступить по-другому.
— Извинений? — усмехнулась я, слепо шаря взглядом перед собой. — Мне не нужны твои извинения, Этьен. Я хочу, чтобы ты осознал, какую боль причиняешь своими действиями. Я хочу назад свою жизнь, которую ты обманом забрал. Я хочу назад свой «свет». А извинения? — я покачала головой. — Засунь их себе в глотку и подавись ими. Хотя сейчас даже это неважно. Сколько, говорите, мне осталось, учитель?
— Боюсь, что меньше суток, — странно охрипшим голосом ответил Вейяр.
Я кивнула, почему-то совершенно спокойно воспринимая эту новость.
— Вот, видишь? — обратилась я снова к бывшему мужу. — Меньше суток. Так что, Этьен, будь любезен, исчезни. Последнее что я хочу сейчас — это терпеть твое присутствие в свои последние часы.
Но мужчина, не слушая меня, сжал мои плечи пальцами, и резко спросил:
— Что можно сделать?
Ха-х… Вот так. Даже в такой ситуации дракон оставался собой. Он не спрашивал возможно ли что-то сделать, он спрашивал — что нужно делать. В возможности получения желаемого он даже не сомневался.
— Ничего, — слово жреца тяжелым грузом опустилось на комнату.
— Такого не может быть, — как-то зло усмехнулся Этьен. — В законах всегда есть лазейки. Айрэн иссушило использование энергии Шестого Плана? Все потому, что у нее больше нет «света»? Значит, если его вернуть, все можно исправить?
Я застыла.
У меня уже начались слуховые галлюцинации, или дракон и в самом деле самостоятельно упомянул о возможности возвращения мне дара?
Сумасшествие.
Этьен, этот расчетливый ублюдок, не мог чем-то пожертвовать ради другого. Не мог. Такое просто не в его природе. Все равно, что солнцу вдруг вздумается взойти на западе и сесть на востоке. Абсолютно противоестественно. Я прищурилась, как никогда желая увидеть его лицо, но перед глазами все было мутным и расплывчатым.
— «Свет» — не мячик, который можно то забирать, то отдавать, дракон, — ответил Вейяр. — Веллерии приходят на Четвертый План, чтобы нести изменения. Забрав дар Ниссарэйн, ты оказался в самом их центре. Но если ты вернешь его, все пойдет крахом. «Свет» в груди веллерии не будет таким, как прежде, если вообще вернется к ней. Но ты потеряешь все.
— Ты пытаешься отговорить меня, жрец? Разве ты не ее названный отец? Разве ты не хочешь, чтобы она выжила? — процедил Этьен.
— Я жрец, хранитель порядков Прародителя, а уже потом — все остальное.
Я улыбнулась.
Да, всегда было именно так. Несмотря на годы проведенные вместе, Вейяр видел во мне в первую очередь дитя Шестого Плана — веллерию. В этом заключалась моя «драгоценность», как он и сказал мне при первой встрече. Вейяр был идеальным жрецом. Он отверг все мирское и полностью погрузился в служение Ему. Делало ли этого его не самым лучшим отцом? Не знаю. Он единственный отец, который у меня был.
Меня скрутил новый приступ боли, и я согнулась пополам, тут же ощущая, как Этьен подхватывает меня на руки и прижимает к себе.
— Твой брат действовал не один. Ты знаешь, кто помог ему сбежать. Ты следил за ними все это время. И тебе известно, что будет, если ты потеряешь «свет». Твоя жизненная энергия в ужасном состоянии. Сейчас ты стоишь на ногах только благодаря дару веллерии, но если ты отдашь его… Даже я не могу сказать, что будет тогда, — продолжил учитель.
Меня начала бить крупная дрожь, а тело стало словно покрываться коркой льда от самых кончиков пальцев. Я чувствовала горячие руки Этьена, которые держали меня под спину и колени. И против воли, я жалась к нему в поисках тепла, стискивая зубы и ругая себя за это.
— Достаточно, Вейяр. Всем уже все понятно. Я сглупила, и мой путь здесь окончен. А блистательный и царственный Этьен-Алерис должен продолжить жить, пользуясь моим даром, — стуча зубами, выдавила я.
Иногда я сомневалась в том, действительно ли Прародитель был таким уж справедливым. Почему у меня то и дело шла череда испытаний и наказаний, а Этьен, несмотря на все то, что натворил, продолжал себе спокойно жить?
— Именно так было бы разумнее всего поступить, — услышала я голос дракона, который куда-то меня понес.
По губам скользнула ядовитая улыбка.