— Я уже послал ему весточку. Поделился тем, что ты у меня. Он скоро придет, — не слушая меня, произнес он.
В груди заворочалось нехорошее предчувствие, и я покачала головой.
— Зачем ему приходить? По-твоему, он не поймет что это ловушка?
Алерис или Этьен — как бы его не звали — был очень умен. А тут даже не нужно быть гением, чтобы понять, что его заманивали в западню.
Он не пойдет на поводу у похитителя. Какое ему дело украли меня или нет? Быть может, Этьен-Алерис и испытывал ко мне какие-то чувства, но их явно было недостаточно для того, чтобы пожертвовать всем и кинуться спасать меня непонятно ради чего.
— Поймет, — усмехнулся дракон. — Конечно, поймет. Но придет.
— Ты его не знаешь, — нахмурилась я, потому что этот сумасшедший нес какой-то бред. А последнее, чего мне сейчас хотелось — становиться частью чьей-то безумной затеи.
— Это ты его не знаешь, раз не веришь мне, — вдруг расхохотался мужчина, чем окончательно закрепил за собой титул поехавшего.
Мурашки по моей коже бегали не переставая, а в животе все переворачивалось. Я осторожно поджала под себя ноги, занимая более удобное положение, чтобы защищаться или атаковать в случае чего.
Смех безумца стих также резко, как и начался. А потом он впился в меня полым удовлетворения взглядом и произнес:
— С самого детства у этого ничтожества не было слабостей. Он был безукоризненным, до блевоты отшлифованным, что б его, механизмом. Я думал, у него и чувств-то нет. Ты знаешь, что на похоронах своих родителей, больной ублюдок улыбался? Ты можешь себе это представить?
В серебряных глазах дракона мелькнул маниакальный огонек, а у меня внутри все похолодело.
Что родители могли такого сделать со своим ребенком, чтобы тот был счастлив их смерти?
— Но теперь у него появилась ты, — ткнул в меня пальцем дракон и снова засмеялся. — Я просто не мог поверить своим глазам, когда увидел, как отброс врывается в храм и буквально уносит тебя на руках при всем народе. О, нет, — покачал он головой. — Прежний Этьен никогда бы так не поступил. И никогда бы не бросил невесту из клана черных. И никогда бы не разрешил какой-то жрице поселится на четвертом этаже императорского дворца.
Это все, правда. Но ни один из его поступок не повлек за собой никаких последствий. Все шишки достались мне, а он вышел сухим из воды. Так что сравнивать все эти мелочи с добровольным попаданием в ловушку — бессмысленно.
— Он придет, веллерия, — улыбнулся мужчина. — Придет. И тогда ты отберешь у него назад свою силу. А как только он снова станет обычным драконом… — Алерис покрутил кинжал в руках. — Я его уничтожу.
— Отберу назад силу? — прицепилась я к словам, а мое сердце тут же забилось. Неужели это возможно? — Как?
— Точно также, как и отдала ее, — хмыкнул похититель.
— То есть он должен поцеловать меня и передать дар? — уточнила я, ощущая во рту привкус горечи и едкий шлейф разочарования. — Не выйдет. Даже если Але… То есть, Этьен придет сюда, он ни за что на свете не согласится расстаться с даром веллерии.
— Отдаст, — зловеще припечатал дракон. — Ведь иначе его ненаглядная жрица… Умрет.
Что вообще было в голове у этого сумасшедшего?!
— Ты готов убить меня? Неужели ты не знаешь, как кара ждет тебя за убийство дитя Прародителя? — я склонила голову, пытаясь угадать ход его мыслей.
Мужчина снова расхохотался.
— О, веллерия… Я заключил договор с низшими сущностями, с самой тьмой. Моя душа навеки проклята, и ей никогда не познать покоя. Все, что я хочу — это низвергнуть ублюдка в пучину того отчаяния, в котором был я сам. Какую кару может послать мне Прародитель, если я уже проклят?
Его глаза горели нездоровым огнем, и за этой яростью, за бушующей неистовством злостью, я видела лишь израненную страдающую душу. Он жил своей местью, лишь она давала ему сил и в то же время разрушала его до основания. Приносила облегчение, но в это же время безжалостно выжигала изнутри. И если он все же достигнет своей цели, если победит Алериса-Этьена, то у него не останется ничего, даже желания жить.
В какой-то степени он был прав. Мы были похожи.
У нас обоих украли нечто важное.
Мы оба хотели отомстить.
Но в то же время мы были совершенно разными.
Дракон провел пятьдесят лет своей жизни в кромешной темноте наедине с самим собой и бессильной яростью. В то время, как меня нашел наставник и научил справляться со своей тьмой.