И все бы это было сущим пустяком, но…
Но даже Прародитель… Даже Он отверг меня. Я вспомнила Его печальный взгляд перед тем, как наступила боль, и почувствовала, как в моем горле набухает ком.
Только не Ты. О, прошу, не оставляй меня.
Я зажмурилась и тяжело сглотнула, не представляя, что делать дальше. Куда мне было идти? Что я должна была теперь делать?
Почувствовала, как под чужим весом прогнулась кровать, а затем ощутила осторожное прикосновение к своему лицу. С непонятно откуда взявшейся силой, я отбросила от себя руку мужчины и открыла глаза, встречаясь взглядом с встревоженными серебряными глазами.
— Не трогайте, — процедила я и, с трудом приподнявшись, откинулась на спинку кровати.
— Что с тобой происходит? — спросил меня Алерис, всматриваясь в мое лицо.
Поджав губы, я качнула подбородком и отвернулась, потому что он ударил не в бровь, а в глаз.
Я понятия не имела! Понятия не имела, чем прогневала Прародителя настолько, что он впервые за пять лет не ответил на мой зов, а обратил его болью. Мне хотелось то ли истерично рассмеяться, то ли закричать, но я не сделала ни того, ни другого. Ком в горле разросся до огромных размеров и сдерживать его стало почти невозможным, а в носу против моей воли закололо.
О, нет… Только не сейчас.
Как бы не было больно и плохо, я не плакала пять лет. И начинать не собиралась. Не сейчас. Не перед ним.
— Айрэн… — его голос прозвучал неожиданно бархатисто и мягко.
Не с той притворной искренностью, которой он говорил со мной во время нашего печального брака. Не так.
И… Я знала, как реагировать на его холодность и безразличие, на его гнев и недовольство, но что делать с сквозящей в моем имени заботе я не имела не малейшего гребаного понятия. Не тогда, когда я вдруг потеряла почву под ногами.
Мне нужно было время уйти и зализать раны, собраться с мыслями и восстановить душевное равновесие, разобраться, где же я ошиблась.
— Уйдите… — попросила я его, глядя в стену перед собой. — Пожалуйста, уходите.
Нужно ли мне было пойти к верховному жрецу? Мог ли он лишить меня даже сана жрицы, видя во мне угрозу? Расползлись ли сплетни обо мне за пределы столицы и насколько ужасно они искажены? Могла ли я уехать назад в Дрейг или Альгулат и забыть обо всем произошедшем, как о страшном сне?
Я стиснула зубы и зажмурилась.
Почему опять так?! Почему каждый гребаный раз, когда я сталкивалась с Алерисом моя жизнь превращалась в хаос?!
— Айрэн… — вновь позвал меня он.
Я не выдержала, резко повернулась к нему и зло прокричала:
— Вы не слышали?! Выметайтесь от сюда, гаольфы вас подери! Все это из-за вас! Вы снова все разрушили!
Что-то внутри дало трещину, и старая обида и боль накрыли меня с головой.
Я смотрела в его потемневшие серебрянные глаза, всматривалась в его напряженное лицо, и ощущала, как меня сносит лавина эмоций, с которыми я была не в состоянии справиться.
Гнев, ярость, боль, страх, обида, унижение.
Гремучий коктейль, который растекся по венам, отравляя мое сознание. Я сорвалась с места, набросилась на него, повалив на кровать, и, оседлав, принялась бить его всюду, куда могла достать руками: по груди, по лицу, по плечам.
А он, что странно, просто лежал и со странным выражением на лице наблюдал за мной, словно позволяя мне выместить на нем весь гнев. Однако это злило меня лишь сильнее. Эмоции бурлили во мне, глаза жгло.
— Эгоистичный ублюдок! Это вы обманули нойру Тасар! Это вы притворялись, что любите ее! Так, почему я виновата?! Это вы нарушили порядок и посмели коснуться жрицы! Это вас стоит наказать! Это от вас народ должен был отречься! Так почему…
Перед моим замутненным слезами взором встало лицо той женщины… Той самой, которая просила меня спеть для ее ребенка. Я вспомнила разочарование и недовольство, исказившее ее черты. Как будто я предала ее доверие, обманула ее, оскорбила лично.
— Почему?!