И поскольку это была моя ответственность, мне все это дерьмо и пришлось разгребать, не смотря на то, что единственной желаемой мной вещью было свернуться калачиком и разрыдаться от того, как плохо я себя ощущала.
И что мы имели по итогу?
Сначала я приняла участие в непростом для жриц ритуале Плодородия, потом из-за Алериса не смога направить остаточную во мне энергию в правильное русло и дать ей выход, а после почти до самого вечера изгоняла из столицы гаольфов.
Звучало, как безумие, за которым однозначно последует откат. И это был он.
«Ниссарэйн, ты в порядке? Ты вся побледнела… Что мне сделать?» — засуетился вокруг меня гаольф, но я в ответ лишь слабо застонала.
Просто нужно подождать. Просто нужно подождать. Просто нужно подождать.
Эти слова я повторяла себе, как молитву. Я бы с удовольствием заглотила бы целую тонну лекарственных эликсиров, чтобы облегчить свое состояние, но знала, что мне ничто не поможет. Между жрицами и Прародителями был заключен негласный контракт. Мы использовали нашу с ним связь во благо всего сущего, но и злоупотреблять ей не должны были. А я с этим пунктом явно напортачила.
Я подтянула к груди подушку, зарываясь в нее лицом.
Просто потерпеть. Совсем чуть-чуть.
А потом в виски словно вонзили длинные раскаленные иглы, простреливая голову уже знакомой, но все еще чудовищно невыносимой болью. Я прикусила уголок подушки, сдавленно крича, и не зная, куда деться от этой боли.
Она распространилась по всему черепу, разрывая кожу и кости, прогрызла себе путь к затылку и охватила позвоночник. Я слабо захныкала, не понимая, за что Прародитель так со мной.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Молю, прости. Что бы плохого я не сделала. Умоляю, прости.
О, Прародитель, прости. Прости, прости…
— Onu Weesta, indu’ugi, indu’ugi, indu’ugi, indu’ugi… — лихорадочно забормотала я эти же самые слова на языке Шестого Плана, даже не осознавая, что делала.
Но вместо желанного облегчения, череп и вовсе словно раскололся на две половины, и в глазах встали горячие слезы. И когда мне не уже стало казаться, что я больше не вынесу, что боль просто разорвет мое тело, она вдруг отступила.
Я тяжело сглотнула, все еще стискивая изо всех сил подушку.
Чем же я прогневала Его?
— Светлейшая Айрэн… — послышался рядом со мной осторожный, наполненный тревогой голос нойры Валенсии Тасар. — Вы… С вами все в порядке?
Я приоткрыла один глаз, находя взглядом Бруо и не понимая, как он вообще посмел допустить, чтобы в мои покои вошел чужак. Но мой гаольф стоял у кровати с настолько перепуганной мордашкой, что стало ясно — он хотел, чтобы сюда вошел кто-то способный позвать на помощь.
Выдавив из себя слабую улыбку, я потянулась к его макушке, и монстр тут же подался мне на встречу, позволяя почесать его меж рогов.
— Я не в порядке, — тихо произнесла я.
Конечно, я не в порядке… С моим телом происходило нечто до ужаса странное, а единственный, к кому я могла бы обратиться за помощью, похищен, и не ясно был ли он вообще жив или нет. Сердце сжалось от острой тоски по учителю, и «пустота» тут же болезненно завибрировала, отзываясь на негативные эмоции.
Не желая вновь разбираться с изгнанием монстров с Четвертого Плана, я повернулась к нойре, старательно переключая на нее свои мысли, чтобы не впадать в отчаяние.
Девушка стояла рядом с постелью, как всегда изысканная и элегантная, с беспокойством сжимая в руках подол своего изумительного платья.
— Вы что-то хотели?
Она заморгала и отвернулась.
— Кажется, это сейчас неуместно, — произнесла Валенсия. — Вы больны? Вам вызвать лекаря?
— Нет, лекарь мне не поможет, — усмехнулась я, пытаясь бодриться, и с трудом приняла полусидячее положение, подложив под спину подушку. — Хорошо, что вы пришли. Так, о чем вы хотели поговорить?
Девушка бросила на меня обеспокоенный взгляд и хмуро проговорила:
— Вы точно в порядке? Простите, но вы выглядели ужасно, когда я вошла.